Однажды, когда Пул спускался по убедительной, хотя и малолюдной имитации Елисейских полей, он внезапно узнал знакомое лицо.
– Данил! – воскликнул он.
Тот человек не обратил на него никакого внимания, даже когда Пул позвал снова, более громко.
– Вы не помните меня?
Данил – теперь, когда Пул догнал его, в этом не было ни малейшего сомнения – выглядел искренне расстроенным.
– Извините, – сказал он. – Вы, конечно, командор Пул. Но я уверен, что мы никогда прежде не встречались.
Теперь смущенным оказался Пул.
– Как глупо получилось, – извинился он. – Должно быть, я спутал вас с кем-то еще. До свидания.
Он обрадовался этой встрече, и был счастлив узнать, что Данил вернулся в нормальное общество. Было ли его преступление убийством топором или просроченными книгами в библиотеке – это больше не должно было причинять ему какое-то беспокойство; счета были оплачены, дело закрыто. Хотя Пул старался избегать криминальных драм, которыми часто наслаждался в молодости, он дорос до того, чтобы усвоить следующую истину: чрезмерный интерес к патологическому поведению сам является патологией.
С помощью мисс Прингл, модель III, Пул оказался способен распланировать свою жизнь так, чтобы даже в случайные свободные минуты, когда он мог расслабиться и настроить свой Мыслитель на Случайный Поиск, сканировались области его интересов. За исключением семьи, его главные заботы все еще находились среди лун Юпитера-Люцифера в немалой степени потому, что он был признан ведущим экспертом по этому вопросу и являлся постоянным членом Комитета Европы.
Комитет был основан почти тысячу лет назад для того, чтобы решить, что могло и должно быть предпринято в отношении таинственного спутника в случае, если что-то произойдет. За столетия он накопил огромное количество информации, начиная с пролета "Вояджера" в 1979 и первых детальных обзоров с орбитального космического корабля "Галилео" в 1996.
Подобно наиболее долговечным организациям, Комитет Европы стал медленно превращаться в некое ископаемое и теперь оживал только в случае появления каких-либо новых данных. Он вновь пробудился к деятельности после нового появления Хэлмана, и первым действием нового энергичного председателя стала кампания по кооптированию в Комитет Пула.
Хотя Пул мог добавить очень немногое к тому, что уже было зарегистрировано, он был очень счастлив участвовать в работе Комитета. Сделать доступным все, чем он располагал, было его очевидной обязанностью, к тому же эта работа давала ему официальное положение в обществе, недостаток которого он уже начинал испытывать. Вначале его статус был таким, что когда-то называлось "национальным достоянием", но это его мало смущало. Хотя он был рад купаться в роскоши этого мира и ощущать себя богаче, чем кто-либо мог вообразить в более ранние эпохи разрушительных войн, он все же чувствовал потребность оправдать свое существование.
Он испытывал также другую потребность, которую с трудом мог ясно сформулировать даже самому себе. Единственный раз Хэлмен говорил с ним, правда, очень кратко, во время их странной встречи два десятилетия назад. Пул был уверен в том, что при желании Хэлмен легко мог бы повторить это снова. Возможно, все контакты с людьми ему больше не интересны? Он надеялся, что это не так, но все же это могло бы быть одним из объяснений его молчания.
Он часто общался с Теодором Каном, более активным и едким, чем когда-либо, который теперь являлся представителем Комитета Европы на Ганимеде. С тех пор, как Пул возвратился на Землю, Тэд безуспешно пробовал наладить канал связи с Боуменом. Он никак не мог понять, почему длинные списки вопросов на жизненно важные философские и исторические темы не удостоились даже краткого подтверждения.