Он понял также, почему пилоты бросали на них изумленные взгляды – Драко был полностью автоматизирован и легко мог мчаться на скорости в сотни километров в час. Пул сомневался в том, что реальные драконы когда-либо могли перемещаться так же быстро.
Он не удивился тому, что постоянно меняющиеся пейзажи внизу были взяты прямо из легенд. В одном из них они догнали ковер-самолет, и начавший раскачиваться сердитый Али Баба крикнул им: "Смотри, куда летишь!" Правда, до Багдада все-таки было довольно далеко, потому что призрачные шпили, над которыми они теперь кружились, могли принадлежать только Оксфорду.
Аврора подтвердила его предположение, указав вниз:
– Это паб, гостиница, где Льюис и Толкиен имели обыкновение встречаться со своими друзьями. А теперь взгляните на реку, на лодку, которая только что показалась из-под моста, вы видите в ней двух девочек и священника?
– Да, – крикнул он, преодолевая нежный шепот воздушного потока. – Я даже предполагаю, что одна из них Алиса.
Аврора повернулась и улыбнулась ему через плечо: она казалась искренне восхищенной.
– Совершенно правильно: это ее точная копия, основанная на фотографиях. Я боялась, что вы ее не узнаете. Так много людей прекратили читать вскоре после вашего времени.
Пул почувствовал жар удовлетворения.
Полагаю, я прошел еще один тест, сказал он себе самодовольно. Поездка на Драко, вероятно, была первым. Интересно, что будет дальше? Сражение на палашах?
Но проверок больше не было, и ответ на вопрос: "Победа за вами или за мной?" – был в пользу Пула.
* * *
Следующим утром, потрясенный и уязвленный, он связался с профессором Андерсеном.
– Все шло превосходно, – плакался он, – но она внезапно ударилась в истерику и оттолкнула меня прочь. Я испугался, что каким-то образом травмировал ее. Затем она включила в комнате свет – мы были в темноте – и выпрыгнула из кровати. Я полагаю, что выглядел как дурак…
Он невесело рассмеялся:
– На нее определенно стоило посмотреть.
– Я в этом уверен. Давайте дальше.
– Через несколько минут она расслабилась и сказала такое, чего я никогда не забуду.
Андерсон терпеливо ждал, когда Пул успокоится.
– Она сказала: "Мне действительно жаль, Фрэнк. Мы могли бы хорошо провести время. Но я не знала, что вы покалечены."
Профессор выглядел озадаченным, но только на мгновение.
– О, я понимаю. Мне также жаль, Фрэнк – возможно, я должен был предупредить вас. За всю мою тридцатилетнюю практику у меня было всего полдюжины подобных случаев – и все по веским медицинским причинам, которые, конечно, к вам не применимы…
Обрезание имело большой смысл в примитивные времена – и даже в вашем столетии – как защита от некоторых неприятных и даже смертельных болезней в отсталых странах с плохой гигиеной. Но в других отношениях этому не было абсолютно никаких оправданий – и даже некоторые аргументы против, в чем вы только что убедились!
Я проверил отчеты после того, как обследовал вас в первый раз, и обнаружил, что к середине двадцать первого столетия возникло так много исков о профессиональной небрежности, что Американская Медицинская Ассоциация была вынуждена это запретить. Аргументы современных докторов очень забавны.
– Я уверен, что это так, – мрачно сказал Пул.
– В некоторых странах это продолжилось еще в течение следующего столетия: потом какой-то неизвестный гений выдумал лозунг – пожалуйста извините за вульгарность: "Бог создал нас такими: обрезание – это богохульство". После этого практически все более или менее закончилось. Но если вы хотите, легко можно сделать трансплантацию, но вы, вероятно, не хотели бы войти в историю медицины таким образом.
– Я не думаю, что это помогло бы. Боюсь, каждый раз я буду смеяться.
– Это уже относится к сфере духа – вы это преодолеете.
К своему удивлению Пул понял, что прогноз Андерсона оправдался. Он даже рассмеялся.