– Сейчас ваш отец проверяет их номера и заодно просматривает содержимое диска. А я вот изучаю пульт... гм, если это можно назвать изучением. По-моему он неисправен – выдаёт какие-то искажённые сообщения. – И я продемонстрировал его в работе.
Глаза Риты сверкнули.
– Минуточку! Ведь это... Позвольте-ка мне. – Она выхватила у меня из рук пульт и сама нажала кнопку «APL». – Да, точно! Это по-французски. «Установление связи. Ждите...», а потом: «Ошибка! Нет ответа». Что же касается сокращения «apl», то оно, скорее всего, означает «appel», что переводится как «вызов». Вот уж не думала, что где-то на Махаварше пользуются этим языком!
– Вы его знаете?
– Да так, немного. Учила в своё время.
– Вы филолог?
– Нет, я врач, сейчас прохожу интернатуру. А иностранные языки моё хобби. Мне нравится их изучать, хотя многие мои знакомые считают, что я напрасно трачу своё время. Но они ошибаются. Каждый язык – это не просто набор слов и грамматических правил, а особый, неповторимый тип мышления. Например, художественные книги лучше читать в оригинале – никакой перевод, даже самый талантливый, не способен передать все нюансы авторской мысли. – Говоря это, Рита нажимала по очереди все кнопки на пульте. Ни на одну из них, кроме «APL», дисплей не реагировал. Наконец она подытожила: – Очевидно, устройство, которым управляет этот пульт, находится слишком далеко, и с ним нельзя установить связь. Что вполне естественно, если девочка не солгала и в самом деле прилетела с Полуденных. Так далеко никакая дистанционка не дотянется – ведь вряд ли она передаёт сигнал через спутник.
– Но зачем Рашели понадобился пульт с французским интерфейсом?
Рита пожала плечами:
– Может, это её родной язык. В некоторых отдалённых районах материка люди всё ещё разговаривают на хинди, бенгальском или тамильском. Возможно, где-то проживает и небольшая община франкофонов. Ведь во время войны Махаварша дала приют нескольким миллионам беженцев с других планет. Большинство их обосновалось на островах Полуденного архипелага.
– В том числе и мои предки по отцовской линии, – сказал я. – Однако потомки переселенцев ассимилировали уже в следующем поколении. Я никогда не слышал, чтобы у нас на островах существовали какие-то отдельные национальные группы.
– Я тоже не слышала. Но как бы то ни было, а пульт существует. И кроме того: имя Рашель – через «ш» и мягкое «ль» – это французское произношение привычного нам имени Рейчел.
На лестнице послышались шаги, и к нам спустился профессор Агаттияр. Он старался держаться спокойно и непринуждённо, однако лихорадочный блеск его глаз выдавал сильное волнение.
Рита тут же вскочила и бросилась ему навстречу.
– Папа, мы нашли кое-что интересное. Смотри, этот пульт использует французский язык. – Она продемонстрировала свои слова нажатием кнопки «APL», а потом вкратце повторила то, что перед тем говорила мне о возможном происхождении Рашели.
Выслушав дочку, Агаттияр рассеянно кивнул и торопливо забрал у неё пульт.
– Всё верно, Рита. На острове Джерси действительно проживает небольшая франкоязычная община. А Рашель – внучка одного моего друга молодости, мы с ним вместе учились в университете. На том диске, кроме всего прочего, я нашёл её семейный альбом. Я ещё не знаю, что привело её ко мне, но... Впрочем, поговорим об этом позже. – Нетерпеливым жестом он предупредил возможные расспросы дочери и повернулся ко мне: – Теперь всё прояснилось, мистер Матусевич. Большое спасибо, что позаботились о Рашели. Кстати, сколько она вам должна? Я компенсирую все ваши расходы.