Зауггут с начальственным воплем пробежал по головам своих подчиненных и Рухнул в самую середину одного из корыт. Он весь с головой, ушел в кровавую похлебку и захрюкал, завизжал от удовольствия, широко раскрытым ртом заглатывая омерзительную жижу.
Пиршество продолжалость около часа. Каннибалы, по мере насыщения, один за другим отваливали от корыт. Дольше всех возился в корыте Зауггут. Живот его раздулся еще больше. Накидка, обтягивавшая его тело, лопнула, и главарь бандитов купался в кровавом месиве отвратительно голый. Он давно уже наелся, живот его был туг, красен и, казалось, вот-вот лопнет, но бандит все никак не мог оторваться от вожделенной баланды.
Бандиты, как и многие, отправляющиеся в продолжительный космический полет, вынуждены были обходиться в основном синтетической пищей, и такие роскошные пиршества из свежего мяса и крови были для них редким и желанным удовольствием.
Но вот и Зауггут выбрался из корыта, и голый, измазанный кровью, с разбухшим, дрожащим как жиле животом подошел к Дарту. В кулаке у него был зажат кусок человечины. Приблизившись к связанному, Зауггут влепил ему в лицо этот отвратительный комок и принялся насильно вдавливать человечину Дарту в рот.
— Полакомись с нами, полип, — с злорадной ухмылкой хрипел он, в то время как столпившиеся вокруг подручные хохотали и улюлюкали. — Человечина, обработанная специальной приправой, — это пища богов, я не знаю ничего слаще и вкуснее, и вы, люди, многое потеряли, что не едите друг друга… Но ничего, скоро вас приберет к рукам Рассадур, и человечина станет вашей основной пищей… Ха-ха-ха-ха!..
Бандиты дружно подхватили смех своего главаря, застучали ногами, забили по полу клешнями, замахали щупальцами. Вой, свист, грохот и дикий рев наполнили каюту.
— Ты за это жестоко поплатишься… — вымолвил Дарт, отплевываясь от мертвечины.
— Клянусь, я слопаю тебя всего, — Зауггут мстительно улыбнулся. — Да, я один! Я обглодаю и сгрызу все твои косточки и никому из своей команды не дам притронуться к тебе. По древнему поверью, бытующему на моей планете, храбрость и сила врага вместе с его мясом и кровью переходят к тому, кто его сожрал! Ты мой, — растопыренными пальцами бундит потянулся к лицу комиссара, — твоя кожа, глаза, язык горло — все это уже через час будет перевариваться в моем желудке".
Зауггут говорил на одном из старинных наречий планеты Шабур, которая раньше остальных развитых планет начала практиковать межзвездные перелеты в субпространстве' наречие это давно уже стало чем-то вроде галактического эсперанто, на котором общались гуманоиды разных миров. Все космолетчики прекрасно владели им, обходясь в общении друг с другом без лексикаторов, и Дарт не удержался, чтоб на том же языке не ответить своему истязателю:
— А не подавишься, ты, упырь?
Зауггут, действительно, едва не лопался — до того он нажрался.
— Ничего, полип, — икая, процедил бандит сквозь зубы, запуская свой длинный ноготь Дарту под ребро. — У меня хватит времени, чтоб переварить твоих дружков и снова проголодаться. Полипы, которых ты вызвал сюда, будут здесь самое скорое — через общегалактические сутки. За это время мои молодцы снимут с нашей базы па астероиде кое-какие вещички и мы уберемся отсюда. Нам здесь больше нечего делать. Мы выполнили свою миссию в вашем созвездии и уходим, но вместо нас придут другие! Здесь появится мощный боевой флот Рассадура, и всей вашей задрипанной Конфедерации настанет крышка, так и знай! Ха-хаха-ха!..
Зауггут схватился за свои раздутые бока, давясь от хохота.
— Никогда вы нас не покорите, — сказал Дарт изо всех сил стараясь не показать ужаса, который вызвали в нем последние слова Зауггуга. — За смерть моих друзей ты ответишь. Недолго тебе осталось людоедствовать.