Ошарашенный, он поднял голову и решил, что сон продолжается.
На доске, заменяющей Гогену кровать, сидел Древний с тремя монахами из охраны и откровенно веселился. Двое монахов отсвечивали бледными голыми телесами, из одежды на них остались только импровизированные набедренные повязки. Третий еще был одет в сутану, но по его растерянному выражению лица было видно, что скоро он с ней расстанется. Судя по переполненной пепельнице, компания дулась в покер уже давно. Рядом с Гогеном образовалась внушительная гора кредитов, ценных вещей и предметов первой необходимости, включая видавшую виды электрическую зубную щетку.
Эразмус отказывался верить происходящему.
— Две пары! — визгливо сказал самый одетый из монахов, бросая карты на доску.
Гоген изобразил комический ужас, в свою очередь, бросая карты.
— Каре! Милейший, позвольте вашу верхнюю одежду.
Монахи выглядели подавленными.
— Ну что ж, коллеги. Продолжим? — спросил Гоген.
— Играем в долг!
— Мои упитанные друзья, я бы рад вам помочь, но мама запрещает. Она говорила мне: «жизнь скоротечна, никогда не играй в долг, сынок». Очень нерационально предстать перед Всевышним, когда тебе должны деньги. На что я буду играть с ним свою последнюю партию? Кстати, вы, как лица приближенные к святой троице, не проконсультируете, во что Всевышний предпочитает играть? В покер, в преферанс, в дурака… Гм… Нет, пожалуй, в дурака он уже наигрался, создавая наш несовершенный мир.
— Мы хотим отыграться, — набычился монах.
— Гм… Желание клиента — закон. Что будете ставить?
Монахи переглянулись. Похоже, Гоген успел выдоить все.
— Удваиваем время прогулок.
— В открытый космос? — Съязвил Гоген.
— Тогда ставим нормальные кровати.
— Уже лучше. Кровати на кон. И телевизор со спортивными каналами и эротикой.
Монахи выразили свое крайнее возмущение, но равнодушный вид Гогена, разглядывающего выигрыш, разрывал им сердце.
— Идет, играем три партии на все!
— Согласен…
…Гоген лежал на мягком матрасе и придирчиво руководил установкой огромного голографического экрана, одновременно наставляя на путь истинный монахов, тяжело дышащих от непривычной физической нагрузки.
— Братья и сестры! — речь Гогена текла плавно и величаво, чему не мало способствовали три опорожненные капсулы от энергетика. — Карточные игры — это путь дьявола! Обратите свои мысли к высокому, например к рулетке. Я знаю пару заведений, где на рулетке такие пикантные картинки… Куда это вы, дети мои? Я ведь только начал учить вас умному, доброму, вечному…
Эразмус, развалившийся в россыпи подушек, как восточный деспот, догадался, что водопад красноречия древнего сейчас обрушится на него.
— Спасибо, я не играю в азартные игры и проповедей наслушался за свою жизнь, более чем достаточно. Давайте лучше посмотрим футбол.
Плавный шелест скользил по кронам деревьев вслед за ветром. Бугристая зеленая чаща тянулась к горизонту и, наверное, там далеко, где земля заканчивается, срывалась вниз грохочущим водопадом, ломая стволы как спички и, разбрасывая вокруг мириады брызг-листьев. Глазу не за что было зацепиться. Просеивая яркий солнечный свет, лес тянулся во все стороны, стойко сохраняя прохладный полумрак на покрытой слоем прошлогодних листьев земле.
Нимруд отрешенно следил за перекатывающимися изумрудными волнами. Где-то далеко остались незаконченная инициация и бунт на вверенной ему планете. Аварийная посадка напоминала о себе только ноющей болью в левом плече. Капсула с креслом пилота выстрелила за доли секунды до того, как курьер нырнул в кроны деревьев и вырубил гигантскую просеку. Сейчас капсула висела на высоте сотни метров над землей, застряв на узловатых переплетениях ветвей.