Мысль пугала, но одновременно и волновала.
Впрочем, чем ближе она подъезжала к месту назначения, тем сильнее беспокоилась. Казалось бы, она должна была больше бояться темных переулков и неясных теней или дождя, который уже начал потихоньку накрапывать, роняя в грязь тяжелые, налившиеся капли… Но сейчас она думала только о том, что начнется, когда отец поймет, что она сбежала, и найдет записку. Последствия будут, конечно, малоприятны, а она еще вовлекает во все это ни в чем не повинного человека.
Впрочем, Джорджина не сомневалась, что Дэниелу удастся выкрутиться. Он оказался довольно странным человеком, способным показать себя с самой неожиданной стороны. Джорджина мало что о нем знала, но была уверена, что в случае чего он сумеет за себя постоять. Если бы она не видела своими глазами, как он опрокинул наземь громилу, который был вдвое крупнее его, как он навел ужас на двух разбойников на глухой улице, Джорджина, наверно, не пошла бы сейчас к нему. Глядя на него, трудно было представить, что он в состоянии кого-то защитить, даже самого себя. Мягкие манеры, очки, хромота… Так и просится сравнение с «книжным червем». Нет, он совсем не походил на сильного и славного рыцаря без страха и упрека, бросающегося в огонь из-за своей дамы сердца.
Но теперь Джорджина точно знала, что его внешность обманчива. И потом, она не собиралась просить его заботиться о ней до конца жизни. Джорджина намеревалась существовать самостоятельно, полагаясь только на себя. Ей нужно было, чтобы ее скомпрометировали. Избавиться от притязаний Питера и родительских пут — вот цель. И Дэниел представлялся ей наилучшим кандидатом на роль соблазнителя.
Когда Джорджина свернула на улицу, где размещалась газета, хлынул настоящий ливень. Девушка торопливо слезла с лошади, привязала ее к столбу и взлетела на крыльцо, но было уже поздно: она промокла с головы до ног. Ну да все равно, главное — обретенная свобода. Даже если она сейчас выскочит обратно под дождь и пустится в диком веселом танце, никто не упрекнет ее и не погонит домой. Теперь это ее жизнь и никому не дано права в нее вмешиваться!
Держа в руке сумку и счастливо улыбаясь, она переступила порог погруженного в тишину дома; Света не было, но часто сверкавшие за окнами молнии не давали ей заблудиться.
«Хороша же я сейчас, воображаю! — подумала Джорджина и улыбнулась. — Зато сама себе хозяйка».
Добравшись до комнаты Дэниела, она постучалась, пытаясь представить себе, какое у него будет лицо, когда он увидит, кто к нему пришел. Ведь он даже выставить ее за порог в такую погоду не посмеет. Небеса определенно на ее стороне.
Из-за двери послышался приглушенный шорох. Джорджина что-то тихо мурлыкала себе под нос и ждала, переминаясь с ноги на ногу.
Совершенно неожиданно рявкнула собака, и девушка, невольно вздрогнув, затаила дыхание. Дверь наконец открылась, и она увидела перед собой закрытые стеклами очков серые глаза и растрепанный вихор. Дэниел давно снял свой элегантный сюртук и жилетку, но, судя по всему, еще не ложился. Заглянув в комнату, она увидела горевшую на столе лампу.
Можно войти? — невинно спросила она, снимая с себя шляпку, с которой тут же часто-часто закапало на пол.
Дэниел уставился на нее округлившимися глазами.
— Джорджина?! — Он глянул ей через плечо, не веря, что она пришла одна. Никого не увидел и пораженно покачал головой. — Что вы здесь делаете??
— Мокну и мерзну. Послушайте, если вы не хотите пускать меня к себе, можно, я воспользуюсь какой-нибудь другой комнатой в этом доме? Мне нужно переодеться.
Идея была весьма разумной, но Дэниел воспринял слова девушки как укор и, распахнув дверь настежь, отошел в сторонку, пропуская ее.
Джорджина вошла, оставляя за собой мокрые следы.