— Терпеть тебя не могу, Питер Маллони!
Подобрав юбки, Джорджина убежала в дом, оставив Питера стоять перед крыльцом. Она решила не сдаваться. О, он еще пожалеет о том, что назвал ее фотографии дурацкими и отказался выполнить ее просьбу!
Она взбежала вверх по лестнице и заперлась в спальне. Отыскав шнурок звонка, дернула за него с такой силой, что звон прокатился по всему дому. Отца еще нет. Тем лучше. Значит, ей ничто не помешает спокойно привести себя в порядок. Она его попросит. Порой он бывает упрямым, но по крайней мере никогда не отказывает ей в просьбах, если они разумны. Она добьется того, чтобы Одри вернули на работу! Отец ее поймет!
Мать вот уже несколько дней не выходила из своей комнаты, переживая очередную «драму», поэтому Джорджина находилась в гостиной одна, когда домой вернулся отец. Она нарочно надела синее платье, которое ему всегда так нравилось, и, когда он вошел в комнату, поднялась ему навстречу с улыбкой на лице. Отец нахмурился и швырнул на ближайший столик газету.
Что творится нынче в мире, ума не приложу! Скоро нам уже будут советовать, кого брать на работу и сколько платить! Эти радикалы — настоящий бич. Они угробят нашу страну. Налей-ка мне бренди, Джорджи. Скверный был день.
Начало нельзя было назвать многообещающим, но Джорджина повиновалась.
— Мне надо поговорить с тобой, папа, — сказала она, протягивая ему стакан.
— Конечно, дорогая. Ты сегодня виделась с Питером? Хочу перекинуться с ним парой слов. Необходимо предпринимать срочные меры, пока эти радикалы не распоясались вконец.
Он ее тоже не слушал. Никто ее не хотел слушать. Упрямо поджав губы, Джорджина твердо повернула разговор в прежнее русло:
— Сегодня Питер уволил очередного ни в чем не повинного клерка, папа. Он обвинил ее в том, что на самом деле сделала я одна. Поговори с ним, пожалуйста. Я извинюсь и вообще согласна на все, лишь бы он вернул ее в магазин. Ей очень нужна эта работа.
— Что за глупости ты говоришь, Джорджина? — думая о своем, буркнул отец. — Какие у тебя могут быть общие дела с клерком? Послушай, обед готов? Мне скоро опять надо будет уйти.
— Я скажу Нэнси, чтобы накрывали. Ты сегодня еще увидишься с Питером? — не унималась Джорджина.
Она сознавала, что сдаваться нельзя. Судьба маленькой семьи бедняков целиком и полностью зависела от того, удастся ли ей добиться своего в разговоре с отцом и женихом. Но Джорджина начала уже отчаиваться.
Отец отвел ее в столовую.
Что, поссорились с Питером? Ничего, ничего, обычное дело. Не забивай себе голову чужими проблемами, дорогая, и все будет хорошо. Я скажу ему, что ты просишь прощения, и пусть он только попробует не прислать завтра утром большой букет цветов!
Если бы это помогло, Джорджина топнула бы ногой и закатила скандал на весь дом, но она знала заранее, что такое поведение ни к чему не приведет. Отец скажет, что она напрасно так разнервничалась, и посоветует отдохнуть, прилечь. Он всегда в подобных случаях говорил это матери, которая неизменно следовала его совету, воспринимая его буквально.
Все еще улыбаясь, Джорджина сделала новую попытку:
Я хочу, чтобы ты попросил Питера вернуть в магазин уволенную девушку. Если он откажется, свадьбы не будет, папа. Я не могу выйти замуж за человека, для которого мои слова — пустой звук.
Наконец-то отец насторожился. Горничная побежала предупредить повара, чтобы накрывали на стол. В ожидании обеда Джордж Хановер поглаживал седые бакенбарды.
— Не неси чепухи, Джорджина. Конечно же, ты выйдешь замуж за Питера. Просто он еще очень молод, только и всего. Мальчишка! Человек в его возрасте любит слушать только себя. Со временем это пройдет. Я скажу ему, чтобы он заглянул к нам. Вы помиритесь, поцелуетесь, и все уладится.
— Ему двадцать пять лет, папа! — возразила Джорджина, в глубине души уже понимая, что ее вновь постигла неудача.