Справа от шоссе показался знак «Владения Ладюри», и потянулись косые зеленые ряды виноградных лоз. Минут через десять они свернули на боковую дорогу, которая вела к воротам усадьбы, и остановились перед металлической оградой. Доминик представился, и сидевший в будочке молодой охранник немедленно открыл ворота. В боковом зеркале он увидел, что белый фургон проехал мимо.
Доминик спросил охранника, где найти хозяина, и, следуя его указаниям, направился к скоплению хозяйственных построек. Здесь находились винодельня, склад, холодильные камеры. На горизонте возвышались лесистые Пиренеи, а предгорья покрывала разноцветная мозаика возделанных земель – виноградники, пастбища, посадки подсолнечника.
– Не думаю, чтобы Бернар проводил здесь много времени, – задумчиво протянула Энн. – Он не производит впечатления человека, увлеченного сельским хозяйством.
К ним подошел высокий пожилой мужчина с заметной сединой в черных волосах. Лицо его освещала широкая улыбка.
– Добрый день! Я Эдмон Ладюри, отец Бернара. А вы, наверное, Энн. – Он протянул руку.
Молодая женщина кивнула и ответила на рукопожатие.
– А я подумал было, что вы новая подруга Бернара, но теперь вижу, что это все досужие вымыслы. – Он повернулся к Доминику. – А вы, значит, тот фотограф, который сильно выручил моего сына. Вы бывший полицейский, а сейчас охраняете эту прелестную мадемуазель. – Старший Ладюри пожал ему руку и похлопал по плечу.
– Вашего сына я еще не выручил. Вот когда Габриель окажется в безопасности...
– Ох, с Габриель вечно случаются какие-нибудь неприятности! Она с детства невезучая. – Эдмон Ладюри грустно вздохнул. – Бернар не любит вспоминать о своей жизни с Джоанн, так что лучше я вам расскажу. Сразу после окончания учебы он привез ее из Англии, чуть ли не похитив из дома богатых родителей. Уже через год родилась Габриель, а еще через год Джоанн забрала ребенка и вернулась в Англию... с новым мужем. С тех пор Бернар не верит в прочные отношения с женщинами.
– Мне очень жаль, месье Эдмон, – тихо произнесла Энн. – Теперь я лучше понимаю вашего сына.
– Да, ему нелегко пришлось. В юности он был гораздо восторженнее и романтичнее, чем сейчас. Он тяжело перенес разрыв с женой и с головой ушел в работу. Потом лет через десять Джоанн умерла и девочка перешла под опеку Бернара. Он считал, что лучше ей остаться в Англии и там получить среднее образование.
Потом пригласил ее в Париж, устроил в колледж... Бернар никогда не жалел для дочери денег. А сюда она обычно приезжала на каникулы и провела здесь немало чудесных дней! Габриель обожает землю, растения, животных.
Они шли вдоль низенького заборчика, покрашенного белой краской. Сияло солнце, на синем небе не было ни облачка. Энн и Доминик переглянулись: здесь получатся очень удачные снимки!
– В этом году она окончила учиться на дизайнера. И отец сделал ей потрясающий подарок: новую линию одежды. Габби очень обрадовалась.
– И вы ведь знаете, зачем мы приехали.
– Да, Бернар позвонил мне и сказал, что вам для фона нужны виноградники и рабочие постройки. Милости просим, здесь этого предостаточно! – Он рассмеялся и обвел рукой свои владения.
– Еще нам нужны добровольцы, – сказал Доминик. – Вся соль проекта в том, чтобы сочетать высокую моду и обыденную жизнь. Спросите ваших ребят, не хотят ли они попасть на страницы каталога мод.
– Думаю, никто не откажется. Особенно если позировать надо с такой хорошенькой девушкой! Пошли, сейчас я вас познакомлю.
Эдмон Ладюри повел гостей к длинному деревянному строению. Прямо за тяжелой дверью из дубовых досок начинался коридор, в конце которого вниз, в прохладную глубину подвала, вела крутая лестница.