А пока расскажи-ка мне, что вам задали в школе на завтра.
Мора скрестила руки на груди и топнула ногой.
– Ты красил ей стены и копал землю, потому что она тебе небезразлична. А я?
– Дороже тебя для меня нет никого на свете, Мора. Ты моя дочь. Поэтому я так волнуюсь за тебя и хочу, чтобы ты регулярно учила свои уроки и выросла хорошим человеком. Ты играла сегодня на флейте?
Мора внимательно посмотрела на него.
– Папа!
Глядя на решительно сдвинутые брови дочери, Джейсон понял, что ему не отвертеться.
Он молча спустился в кладовку за краской, с ужасом предчувствуя, что на следующей неделе ему еще придется сажать тюльпаны перед их домом.
Глава ДЕВЯТАЯ
Следующую неделю Джейсон провел в отчаянных попытках хоть как-то разобраться в своих чувствах. Он колесил по окрестностям и фотографировал дома, которые были недавно проданы. От него требовалось оценить недвижимость в соответствии с существующим уровнем цен. Возле одного из таких домов Джейсон увидел клумбу с замерзшими цветами.
Эти замерзшие цветы как моя душа, подумал он. Нет красок, нет жизни. Лед.
А вот рядом с Кэтрин он чувствовал, что начинает оттаивать.
Каждый день Джейсон уговаривал себя поработать, но никак не мог сосредоточиться: мысли были заняты Кэтрин. Как с ней быть? Она ему нравилась, даже больше – восхищала его. Головная боль, да и только! Джейсон не знал, как быть: то ли держаться от нее подальше, то ли...
– Мора! – позвал он, распахнув дверь дома. – Я пришел!
Гробовая тишина была ответом на его радостный возглас. Он прислушался внимательнее. Телевизор не работает, музыка не гремит – Мора определенно должна была услышать его. Джейсон положил пакет с тюльпанами – купил целых четыре дюжины для нее – и снова позвал. Тишина. Сегодня утром они даже словом не перекинулись. Мора снова за что-то обиделась на него. Она должна была вернуться из школы еще сорок пять минут назад.
Может, к подружке зашла? – пронеслось у него в голове. А его предупредить забыла. В прошлый раз, когда она так сделала, он постарел, наверное, года на два.
Джейсон начал носиться по дому, проверяя комнаты и всевозможные уголки и закоулки, где могла бы быть дочь. Но ее нигде не было!
– Мора!!
– Я здесь, папа, – донесся до его ушей тихий голос.
Джейсон отчетливо мог различить, что она плакала. Он облегченно вздохнул. Ну слава Богу, она здесь, никто ее не похищал.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не люблю, когда ты прячешься, – по возможности строго произнес он. – Где ты?
– В ванной, – донесся ее голос, прерываемый сдерживаемыми рыданиями.
Джейсон метнулся наверх.
– Почему ты в ванной? Что случилось? – выкрикнул он.
Мора только всхлипнула.
Оказавшись перед дверью ванной, Джейсон дернул ручку. Дверь была заперта.
– Ради Бога, Мора, открой! – потребовал он.
– Не могу, – донеслось сквозь плач.
– Почему не можешь? – опешил Джейсон. – Ты нездорова? Может, вызвать врача?
– Не-е-ет! – Мора заплакала еще громче.
– Тогда открой дверь, иначе, я ее взломаю, – предупредил Джейсон, не на шутку рассерженный.
– Не на-а-адо! Позвони Кэтрин. Скажи ей, что она нужна мне.
Джейсон почувствовал укол обиды. Уже второй раз его дочь, оказавшись в трудном положении, обращается за помощью не к нему, родному отцу, а к совершенно чужому человеку, пусть даже и очень хорошему. Неожиданно Джейсону до смерти захотелось закурить. Он бросил курить где-то, восемь лет назад, чтобы не отравлять ребенка никотином, но сейчас ему необходимо было что-то сделать, чтобы успокоиться. Сделав три глубоких вдоха, он заговорил:
– Ну пойми, детка, Кэтрин сейчас на работе. Она не может бросить все и прибежать сюда! Будь благоразумной. Открой дверь, – попытался убедить ее Джейсон.
Однако никакие убеждения на девочку не действовали.