Он действительно стал пить больше, чем прежде, и Брук видела озабоченность на лице Энн, хотя та старалась не подавать виду.
Для Брук настали хорошие дни. Поездки и возможность осматривать новые места не оставляли времени на раздумья. Кругом все цвело, и особенно прекрасны были окраины города. А о пляжах и говорить нечего, они были великолепны. Брук еще не отваживалась плавать в океане, но с волнением ждала, когда представится подходящий случай.
В одно прекрасное утро Джонатан решил повезти их на гавайский пикник. Праздник был организован их фирмой. Как обычно в подобных случаях, служащие фирм могли пригласить любое количество своих друзей. Джонатан предупредил жену и сестру, чтобы обе приготовились к долгому, насыщенному дню, – такие пикники продолжаются до позднего вечера.
Приняв душ, Брук стояла перед гардеробом и раздумывала, что бы ей надеть. Предстояло выбрать из нескольких летних открытых платьев, купленных уже здесь, на Гавайях. Наконец она остановилась на голубом, с аппликацией по подолу и узкими бретелями. К нему подобрала удобные босоножки на низком каблуке.
В легком нижнем белье Брук сидела перед зеркалом и укладывала волосы. Прическа была почти готова, когда в дверь постучали и в щель просунулась голова Энн. Она приветливо улыбалась:
– Доброе утро. Ты готова? Твой брат уже ждет нас внизу.
– Попроси его дать мне еще десять минут, – улыбнувшись в ответ, сказала Брук. – Я обещаю, что только десять. Сегодня утром я какая-то нерасторопная.
– Понимаю, – вздохнула Энн, входя в комнату. – Я тоже чувствую себя сегодня как-то странно.
Брук встревоженно посмотрела на невестку:
– Тебе нездоровится?
– Нет, просто какая-то лень, – улыбнулась Энн.
– Ты уверена, что только это? – спросила Брук, внимательно глядя на нее.
– Честное скаутское слово, – кивнула Энн. – Однако, должна признаться, – она чуть виновато улыбнулась, – утром меня подташнивало, Джонатан даже принес мне в постель пару крекеров. Потом все прошло. Сейчас я в полном порядке.
Брук немного успокоилась.
– Я верю тебе, но предупреждаю, что весь день не собираюсь спускать с тебя глаз и не позволю тебе переутомиться.
Энн лукаво посмотрела на золовку:
– Разве ты не понимаешь, что балуешь меня? А ведь я могу к этому и привыкнуть.
– Вот и отлично! – воскликнула Брук. – Мне страшно хочется кого-нибудь баловать. Так я чувствую себя полноправным членом семьи.
Энн, обняв Брук, успокоила ее:
– Ты и так, моя дорогая, стала неотъемлемой частью нашей семьи, даже не пытайся думать иначе. Мы с Джонатаном решили, что ты навсегда останешься у нас.
Такой порыв чувств смутил Брук. Она высвободилась и напомнила невестке:
– Если мы сейчас же не прекратим объясняться в любви, я никогда не оденусь, и тогда нам обеим влетит от Джонатана.
– Ты права на все сто! Я спущусь вниз выпить чашечку кофе и тебя подожду. Не забудь захватить купальник, – напомнила Энн, закрывая за собой дверь.
Чуть-чуть подкрасившись, Брук расчесала волосы, блестевшие как шелк. Откинув локоны с лица, она закрепила их ярко-голубыми заколками. Надела платье и, завязав на плечах бретели, сунула ноги в босоножки, на ходу подушилась.
Едва Брук спустилась вниз, из кухни с чашечкой кофе в руке вышел ее брат и тут же остановил ее вопросом:
– Купальник взяла? Он может и не пригодиться, но лучше на всякий случай захватить.
– Ох, совсем забыла! – воскликнула Брук и хлопнула в ладоши. – Забыла, хотя Энн только что мне об этом напомнила. Похоже, у меня не все ладно с памятью.
– Ничего, сбегай-ка наверх. У нас еще есть время, – улыбнулся Джонатан.
Вернувшись, Брук кинула в сумку купальник, полотенце, косметику и темные очки.
Наконец они поехали на пляж. Брук на заднем сиденье глазела в окно, держа стаканчик с кофе в руке.