Национальный доход Индии - примерно 15 миллиардов фунтов в год. Итак, первый вопрос: сколько мы в состоянии потратить на создание одного нового рабочего места? И второй вопрос: за какое время мы хотим их создать? Скажем, наша цель - создание 50 млн. новых рабочих мест за десять лет. Какую часть национального дохода (15 миллиардов фунтов) реально направить на организацию капитального фонда по созданию рабочих мест? Не вдаваясь в подробности, скажу, что пять процентов - это уже неплохо. Тогда в течение десяти лет мы располагаем 7,5 миллиардами фунтов (пять процентов от 15 миллиардов фунтов умножить на 10 лет). Если за эти десять лет мы хотим создать 50 миллионов рабочих мест, то в среднем мы можем себе позволить 150 фунтов на место. Другими словами, при таком уровне капиталовложений в каждое рабочее место, мы имеем достаточно средств на создание 5 миллионов рабочих мест в год. Предположим, что вы рассуждаете так: "Ну, 150 фунтов - это не деньги. Их хватит разве что на набор инструментов. Вот 1500 фунтов - это еще куда ни шло". Тогда мы сможем создать не 5 миллионов, а лишь полмиллиона новых рабочих мест в год. А если вы настроены решительно: "Нам нужно только самое лучшее.
Мы все хотим жить, как в Америке - и как можно скорее. А значит, надо вкладывать 5000 фунтов в рабочее место". Тогда у нас не выйдет и полумиллиона новых рабочих мест в год (я уж молчу о пяти миллионах), но только около 170 тысяч. Вы, наверное, заметили, что я сильно упростил наш пример. Так, за десять лет, благодаря созданию новых рабочих мест, национальный доход вырастет. Но я также не учел и рост населения, поэтому давайте предположим, что эти два фактора компенсируют друг друга и не влияют на мои расчеты.
Я пытаюсь подвести вас к пониманию того, что выбор технологии - самое важное коллективное решение, которое должна принять любая страна в таком положении, как Индия. Это, конечно, не абсолютная истина, а лишь реалии нашей жизни. Со многим можно поспорить, но с арифметикой спорить бесполезно. Либо мы создаем небольшое количество капиталоемких рабочих мест, либо много рабочих мест с низким уровнем капиталоемкости.
Конечно же, все это напрямую связано с другими условиями, о которых я уже упоминал - с образованием, мотивацией, знаниями. В Индии насчитывается около 50 миллионов учеников начальной школы, 15 миллионов старшеклассников и около полутора миллионов студентов высших учебных заведений. Поддерживать такую армию учеников и студентов стоит лишь тогда, когда получившие образование люди впоследствии могут применить свои знания. Если таких возможностей нет, вся образовательная машина - лишь тяжкая обуза для общества. Чтобы образованным индийцам было, где приложить себя, действительно нужно пять миллионов новых рабочих мест в год, а не несколько сотен тысяч.
До недавнего времени, еще каких-то пятьдесят или семьдесят лет назад, методы производства по сегодняшним меркам были весьма примитивными. Здесь я хотел бы обратиться ко второй главе из книги Джона Кеннета Гэлбрейта "Новое индустриальное общество", содержащей захватывающий рассказ о развитии автомобильной компании Форда. Форд Мотор Компани была создана 16 июня 1903 года с уставным капиталом в 150 тысяч долларов. Было выпущено акций на 100 тысяч долларов, из которых только около трети были обеспечены наличными. То есть реально в это дело было вложено порядка 30 тысяч долларов. Компанию создали в июне 1903 года, а первый автомобиль появился на рынке уже через четыре месяца, в октябре 1903 года. Первоначально, в 1903 году, в компании насчитывалось лишь 125 рабочих, а размер капитальных вложений в каждое рабочее место составил чуть меньше 100 фунтов стерлингов. Это было в 1903 году. Шестьдесят лет спустя, в 1963 году, Форд решил выпустить новую модель - Мустанг. На подготовку модели к серийному производству потребовалось три с половиной года. Инженерно-конструкторские разработки и дизайн обошлись компании в 9 миллионов долларов, а издержки на оснащение оборудования для производства этой модели составили 50 млн. долларов. К этому времени активы компании достигли 6 миллиардов долларов, что составляет почти 10 тысяч фунтов на каждого занятого (примерно в сто раз больше, чем шестьдесят лет назад).
Гэлбрейт делает некоторые интересные выводы. Что же произошло за эти шестьдесят лет? Во-первых, для реализации проектов теперь требуется гораздо больше времени. На создание первой машины Форда, с начала производства до ее появления на рынке, ушло четыре месяца, в то время как на простое изменение модели теперь требуется целых четыре года. Во-вторых, произошло значительное увеличение активов компании. Первый завод Форда потребовал мизерных капиталовложений на единицу выпускаемой продукции, материалы и запчасти не залеживались на складах и сразу шли в дело, для их разработки не требовались высокооплачиваемые специалисты, сборка автомобиля производилась при помощи элементарного оборудования, а кузов могли поднять два человека, что было очень удобно.
В-третьих, приспособляемость компании к новым условиям значительно снизилась. Гэлбрейт замечает: "Стоило Форду и его партнерам [в 1903 году] в любой момент захотеть перейти с двигателя внутреннего сгорания на паровой двигатель, и рабочий цех можно было бы переоборудовать за считанные часы". Сегодня же на изменение одной гайки требуется несколько месяцев. В-четвертых, наблюдается дальнейший рост специализации не только в сфере производства, но и в планировании и прогнозировании деятельности компании. В-пятых, сформировалась совершенно новая структура компании, способная интегрировать многочисленную армию узких специалистов, каждый из которых имеет строго ограниченную функцию и является лишь винтиком в огромной замысловатой машине. "Действительно, координация бесперебойной работы компании стала настолько сложной, что уже появились специалисты по координации. Усложнение технологий проявляется даже не столько в совершенствовании промышленного оборудования, сколько в усложнении и утяжелении организационной структуры бизнеса". И, наконец, появилась потребность в долгосрочном планировании, уверяю вас, работе тяжкой и неблагодарной. Гэлбрейт отмечает: "В самом начале скорость реализации проектов компании была необычайно высокой. Производство автомобиля от А до Я занимало несколько дней. Когда будущее так близко, можно исходить из того, что оно будет очень похоже на настоящее". В этом случае и планирование, и прогнозирование не составляют большого труда.
Какой из всего сказанного сделать вывод? Вывод таков: при усложнении технологии ужесточаются все вышеописанные требования. Если элементарные блага, удовлетворяющие насущные потребности (а меня здесь только они и интересуют), производятся при помощи высоких технологий, бедной стране становится не по силам выполнять эти шесть требований. Мы глубоко убеждены, что простые блага - пища, одежда, жилье и культурная инфраструктура - могут быть произведены лишь способом 1963, а не 1903 года, и в этом наше величайшее заблуждение. Способ производства 1963 года предполагает наличие огромного количества капитала и просто недостижим для бедных. Не желая обидеть моих ученых коллег, я все же должен заметить, что почти никто из них не замечает этой проблемы. Никто даже не задается вопросом о реальных возможных затратах на каждое новое рабочее место при том, что нам требуются миллионы рабочих мест. Выполнение требований, появившихся за последние пятьдесят - шестьдесят лет, на самом деле предполагает квантовый скачок. Примерно до начала двадцатого века история человечества текла непрерывно, но в последние полвека произошел квантовый скачок. Он сравним с резким ростом капитализации компании Форда с 30 тысяч до 6 миллиардов долларов.
В развивающихся странах Генри Форды образца 1903 года на дороге не валяются. А уж Генри супер-Форд образца 1963 года - явление и вовсе невозможное. Никто не может начать с уровня 1963 года: здесь может работать только тот, кто на нем уже находится. Это критически важно для понимания современного мира. На этом уровне уже ничего не создается, только модифицируется, а это значит, что при стремлении сразу достичь высокого уровня 1963 года бедные попадают в глубочайшую в истории зависимость от богатых. Богатые затыкают бедными бреши в своем производственном процессе, когда низкие издержки на оплату труда в развивающихся странах позволяют им дешево производить ту или иную чепуху. Информация о даровой рабочей силе в той или иной бедной стране распространяется в богатых странах. Там после несложных подсчетов выясняется, что какую-либо деталь часов или карбюратора в третьем мире можно произвести дешевле, чем в Великобритании. Так пусть ее производят в Гонконге, на Тайване или где-нибудь еще. Бедная страна становится просто слугой, удовлетворяющим прихоти богатых. Из этого следует, что при высоком уровне технологии полная занятость и независимость недостижимы. Итак, самый важный выбор - это выбор технологии.