Как депутат депутату…
Роль репутации агрессора при играх в "русский М&А"
"Всем строиться! Теперь я - зиг-зверюга!"
Кинофильм "Киллер-2" (Польша)
В "русском М&А" очень много значит репутация. Гораздо больше силы и денег. Репутация сильного и удачливого агрессора часто просто парализует жертву, хотя никто сам себя никогда агрессором не пиарит. Спецы креативят больше над тем, чтобы нанявшую их акулу представить в общественном мнении белой, пушистой и травоядной. А репутацию страшного агрессора делают враги. Себе же на голову.
С середины 90-х сначала Анатолий Быков, а потом Олег Дерипаска демонизировали Льва Черного и TWG, как страшную, неукротимую, враждебную стране силу. И этот черный пиар ничуть не мешал "демонам" ставить под свой контроль все новые предприятия. Только поглощение Николаевского глиноземного завода "Сибалом", подорвав сырьевой базис бизнеса группы, распылил и репутацию "зиг-зверюги", несмотря на то, что черный пиар в их адрес не ослабевал ни на минуту.
В 1999 г. проплативший выборы губернатора Челябинской области гендиректор Магнитогорского меткомбината Виктор Рашников заказал пиар против Искандара Махмудова, у которого перед тем увел с помощью областной прокуратуры 30 % акций ММК. Вся выборная гонка прошла под лозунгом "Голосуй за Сумина, не то придет страшный Махмудов и всем будет плохо". Никто в стране тогда широко не знал Махмудова, но после того, как Рашников вбухал в его черный пиар миллионы, Махмудов не покидает рейтинги 50 влиятельных бизнесменов страны. Бывший наемный гендиректор Качканрского ГОКа Джаллол Хайдаров, изгнанный за кражу хозяйских денег, в эту топку регулярно подбрасывает толстые пачки американских рублей. Сам Махмудов на свой пиар практически не тратится, но как только кто-то кого-то где-то собирается поглотить, "Ведомости" и "Коммерсант" тут же терзают пресс-службу УГМК - это вы или как..
Пугают бизнесмены друг друга Пугачевым, Евтушенковым, "Альфой-эко", Дерипаской. Правда, последний как-то пожух слегка в образе "зиг-зверюги русского М&А" после проигрыша "Илим палп энтерпрайзис" битвы за Архангельский ЦБК. Но все равно его репутации агрессора еще достаточно для того, чтобы "Илим палп" был готов в качестве отступного возместить Дерипаске его же затраты на неудачное поглощение предприятий того же "Илим палпа" в размере $50–70 млн.
Мало того, чужую репутацию сильного агрессора берут на вооружение совсем левые пассажиры. При захвате реестра Нижегородского масложиркомбината ребята косили под "структуру МДМ". На Брянском машиностроительном заводе обе враждующие за власть и собственность группировки гордо заявляют, что "за ними стоит УГМК". И это сейчас, когда все озаботились репутацией "на экспорт" на случай активизации экзит-плана. А что же было в период совсем дикого капитализма?
Эдуарда Росселя привела к власти общественная организация под названием "Преображение Урала". Естественно, "преображенцы" после победы не только заняли все ключевые посты в областном правительстве, но и активно включились в передел областной собственности, тесня по всем фронтам старую коммунистическую номенклатуру и красных директоров. Среди них было немало ярких личностей, но особенно прославились двое: Павел Федулёв и Антон Баков - депутаты палаты представителей областной Думы - непревзойденные игроки в "русский М&А".
Федулёв получил всероссийскую известность как капиталистическая "акула" областного масштаба, которая прибирала к рукам все, что, по ее мнению, плохо лежало. В 1990-е годы Федулёв - наверное, самый агрессивный поглотитель производственных активов. К 1995-му году ему принадлежали все гидролизные заводы области, лесоперерабатывающие, химические, металлургические и горные предприятия. Жемчужиной его империи был Качканарский ГОК "Ванадий".
В ту эпоху поголовных неплатежей и невыплат зарплаты Федулёв был, наверное, единственным, кто рабочим платил заработок полностью. Но… водкой. По пять бутылок вдень. По желанию трудящихся он мог раз в месяц подогнать к дому грузовик и сгрузить у крыльца семь ящиков. Имея три спиртзавода, это ему было легко. Проблема в Качканаре была в том, что это город, в котором кончается асфальт в 380 км к северу от Екатеринбурга. И живет там всего 50 тысяч человек. Каждый второй работает на ГОКе. Ближайший населенный пункт, в котором можно было эту водку обменять на деньги, находился в 120 км южнее - Нижний Тагил. Да и то теоретически, потому как проблем с "огненной водой" тагильская торговля, стараниями того же Федулёва, не испытывала, а рабочие металлургического комбината живых денег не видели годами.
Федулёв - удивительная фигура. Он контролировал финансовые потоки предприятий, не имея даже блокирующего пакета акций. В том же Качканаре ему принадлежало всего 19 %. В области говорят, что маски-шоу при "заходе" на завод придумал именно он. Репутация у него была "зиг-зверюги". Часто "цель" выкидывала белый флаг только от того, что узнавала, что на нее положил глаз Паша. Ему все сходило с рук, но только до тех пор, пока он покупал. Как только он начал продавать акции - сел. Ненадолго. Всего на год следствия. (Придрались, по российским меркам ельцинской эпохи, к пустяку: он продал акции Качканарского ГОКа сразу двум покупателям). И как откинулся, сразу же отметился вооруженным захватом химзавода.
В отсутствие на воле "мастера финансового доения" предприятий области, его империю моментально растащили по кускам остальные "преображенцы". Но Паше удалось в несколько месяцев вернуть большую половину утраченного. Несмотря на то, что со спиртзаводами ему пришлось окончательно расстаться, Федулев остается ярчайшей личностью уральского передела собственности и надолго останется персонажем местного бизнес-фольклора.
Баков, известный на всю страну лидер левофашистской (в итальянском толковании этого термина) организации "Май", был при губернаторе идеологом Уральской республики и даже успел от имени областного правительства заказать в Европе наличную валюту нового государства - "уральский франк" в достаточном для хождения по области количестве. Он получил в феодальное "кормление" Серовский металлургический комбинат.
Россель принял область не в лучшем состоянии. Устав ее, мягко говоря, странный. Есть Свердловская область и в ней столица - Екатеринбург. В столице - мэр, независимый и враждебный губернатору. Остальная территория - муниципальные образования в границах советских сельских районов! Плюсы были в том, что вся социалка висела на муниципалах, и у губернатора от нее голова не болела. Минус в том, что муниципалитет не входит в структуру государственной власти и от нее независим. Соответственно - неуправляем.
Любимец губернатора и генератор идей, Баков, выдвигает идею Уральской республики с новой конституцией, под Росселя. Уж на что Ельцину было все "до фени", но тут он увидел в уральском "сепаратизме" подкоп под собственный трон и Росселя "нагнул". Республика не состоялась. Уже отпечатанные "уральские франки" заменяли отсутствующие в городе Серове рубли вплоть до того момента, как оттуда Бакова выставил Андрей Козицын, скупивший 48 % акций АО "Завод им. А. К. Серова" у его отчаявшихся собственников, которых Баков не подпускал к заводу на выстрел.
Но пока не появился Козицын, была у Бакова с губернатором большая любовь. Баков для того, чтобы найти для губернатора управу на муниципалитеты, создает псевдопролетарскую организацию "Май". (Все баковские штурмовики числились рабочими серовского завода.) Исключительно для "силового диалога с властью". Баков эффективно решает нужные губернатору вопросы, занимая своими штурмовиками кабинеты глав муниципалитетов, попутно пробивая выплату пенсий. Сопровождалось все большим пиаровским треском "социальной защиты населения". Областная милиция не вмешивалась.
На муниципальных выборах 1998 г. "Май" решительно отодвинул коммунистов от электората, и Баков почувствовал за собой силу не только сортировать местных бизнесменов на "ангцев и козлищ" в зависимости от взносов в партийную кассу, но и, попутно, прихватывать предприятия "врагов народа" силами штурмовиков "Мая". "Враги" сопротивлялись. Но силы были неравными. И сопротивление с каждым разом становилось слабей.
Но ему показалось мало "кормиться" только с Серова и "попутной мелочевкой", потому как другие "преображенцы" имели большие феодальные корпоративные держания от сюзерена.
Рассказывают так… Баков потребовал увеличить свой феод и отдать ему в "кормление" Нижний Тагил. Покладистый "дедушка" решительно отказал на том основании, что с него кормится "Таня". Но Баков - перец крутой и его какой-то там "Таней" не обескуражить:
- Давай кинем, - предложил он.
- Пацан, ты кого кидать собрался?! - возмутился сюзерен.
- Я - пацан? Да? Я тебе покажу пацана! - обиделся верный Баков и дверью хлопнул.
Может это всего лишь местный анекдот. Но вскоре появились статьи в прессе с заголовками: "Хайль, Россель!". А на губернаторских выборах 1999 г. ставленник "Мая" - Бурков занял второе место с минимальным разрывом от Росселя. "Май" действительно показал себя силой.
После выборов началась война. "Преображенцы" раскололись. А областная власть "прессовала" "Май" по полной программе весь 2000-й и 2001-й год. Серовский комбинат был возвращен законному собственнику силами ОМОНа. Затем долго распутывали юридические "заморочки" с выводом производственных активов с АО "Завод им А. К. Серова" на подставные баковские фирмы. Но Баков - непотопляемый броненосец промышленного феодализма - не только не затерялся на уральских просторах, а занимает второе место в иерархии селезневской "России". Богатый опыт перенесения на русскую почву идей капитана Рэма, видимо, востребован нынче как бронепоезд на запасном пути.