А после того, как руководителя Челябинского территориального отделения ФСФО уволили за нарушения закона при подаче иска о несостоятельности КМК, в челябинском охранительном монолите возникла брешь. Судебные приставы стали выполнять решения окружного арбитражного суда. И только прокурор области Брагин остался "верным Русланом" и инициирует ликвидацию КМК. Руководству УЭМ пришлось перерегистрировать комбинат в Свердловской области, чего с самого начала делать не собиралось.
С 4 июня 2001 г. прошло арбитражных 100 процессов, из которых только один был оставлен без рассмотрения. Остальные УГМК выиграла. Характерной чертой этой судебной войны стало то, что практически все дела в Челябинском областном арбитраже УГМК были проиграны и выиграны уже в кассационной инстанции - Уральском окружном арбитражном суде. Сторона Вольхина еще ни разу не обжаловала эти решения в Высшем арбитражном суде России.
УГМК удалось добиться решения о возврате КМК незаконно отчужденной территории, вернуть по суду имущество, которое с нарушением закона вошло в уставной фонд "Карабашмеди", признать ничтожными иск прокурора о ликвидации КМК и решения "параллельных" собраний акционеров КМК, инициированных Вольхиным. Казалось бы, война выиграна…
Вольхин пошел на акт отчаяния: объявляет ЗАО "Карабашмедь" банкротом, что спасает его контроль над медеплавильным комплексом Карабаша, но больно ударяет по позиции губернатора, который за месяц до этого ездил жаловаться на УГМК в Москву к Путину и заявлял, что "Карабашмедь" - это "успешное и динамично развивающееся предприятие". Но Вольхину уже не до имиджа "верного" губернатора. Он спасает бизнес всеми возможными способами. Банкротство может его спасти, потому как 70 % кредиторской задолженности "Карабашмеди" владеет КМЭЗ. Если это у него получится - он спасает бизнес.
Но УГМК инициирует процесс признания этого банкротства преднамеренным и имеет шанс его выиграть.
В марте нынешнего года УГМК подтвердила, что ведет переговоры о покупке 28 % акций ЗАО КМЭЗ у кипрского офшора East Point Holding Ltd. за $20 млн., но уже через месяц директор по развитию УГМК Алексей Борщенко заявил, что "делать этого не имеет смысла. КМЭЗ должен банкам около $80 млн, а это превышает половину оборота завода, контрольный пакет акций ЗАО заложен, прибыль за последний год снизилась в 60 раз. Признаки надвигающегося банкротства КМЭЗ не за горами и без участия УГМК". Тем более что за это время УГМК удалось взять под контроль рудную базу Челябинской области, откуда Вольхин получал дешевую руду.
Акции выкупил Вольхин, но уже за $25 млн. с рассрочкой платежа на два года.
КАЙФ ОТ ПРЕДПОСЛЕДНЕГО ВАРИАНТА РЕШЕНИЯ
УГМК практически добилась успеха в поглощении медной промышленности Южного Урала, не выходя за рамки закона. Против административного ресурса челябинцев была выставлена мощная команда юристов. Время работало на УГМК, и Козицын не торопился.
Отчаянная пиар-война, которую развязал Вольхин, не дала ему ничего, кроме лишних трат миллионов долларов. Наблюдатели отмечают, что УГМК в пиар-войне затратила раз в десять меньше средств, но с большим успехом. Пиарщики Вольхина избрали целевой группой население Карабаша и Кыштыма, и в этом была их стратегическая ошибка, так как все остальное население страны их псевдокоммунистическая риторика при ясных капиталистических целях только раздражала. Даже в Челябинске.
Сумин и Вольхин, понадеявшись на поддержку Москвы против "олигархов", не просчитали того, что к 2002 г. враждебных Кремлю "олигархов" в стране не осталось, а федеральное правительство стало поощрять создание крупных промышленных холдингов.
Влияние на президента вице-премьера Христенко сильно упало с того момента, как он в 2000 г. сагитировал Путина придать магнитогорскому чемпионату по дзюдо статус Кубка президента, а Петр Сумин и Виктор Рашников - гендиректор Магнитки - нагло использовали приезд президента на спортивное соревнование в "олигархических битвах" за металлургический комбинат, и Христенко Вольхину реально ничем уже помочь не смог. Кубок президента по дзюдо переехал в Петербург. Сам Христенко лишился места в совете директоров ММК от государства.
Сумин, активно защищая Вольхина всей мощью областного административного ресурса, стал "притчей во языцех" и ходячей иллюстрацией для СМИ при критике вмешательства губернаторов в экономику, практически сдался и не препятствовал УГМК "поглощать" в ущерб Вольхину медные рудники области.
Вольхин, после неудачной попытки активизировать в свою защиту членов Федерального собрания от Челябинской области, готовит себе красивый выход из бизнеса, объявив о намерении баллотироваться в Государственную Думу, вытесняя из Кыштымского избирательного округа верного ему Михаила Гришанкова. Если Вольхин в Думу пройдет, то в начале будущего года он, скорее всего, сам, на "почетных" условиях, сдаст КМЭЗ.
На этом объединение медной промышленности Урала должно было закончиться, и производство рафинированной меди в стране поровну бы поделили "Норникель" и УГМК, но…
Москва, 2003 г.
Белый рыцарь с медным отливом
Через пару месяцев после публикации в журнале "Слияния и поглощения" (N9 5–6, 2003 г.) статьи "Последний медный передел" раздались многочисленные звонки от знакомых с одним мотивом: "Как же ты, старик, маху дал в прогнозах… Не достался Кыштым УГМК".
Ну, если смотреть в корень, то прогнозы, в самом существенном, оправдались: "свердловская экспансия" в челябинскую медную отрасль состоялась, и это уже факт. Ведь, по большому счету, новостью стала только личность нового "медного олигарха" - свердловца Игоря Алтушкина и его развод с УГМК. Вольхин как игрок с медного рынка ушел и в настоящее время является у Алтушкина всего лишь наемным менеджером.
А, посмотрев не на видимость, а на сущность конфликта между двумя уральскими центрами медной промышленности, то он каким был, таким и остался. И имя ему: сырьевой голод. Только теперь Вольхина сменил Алтушкин.
Поначалу многим наблюдателям казалось, что "УГМК-Холдинг" так разводит тупиковую ситуацию, когда покупать КМЭЗ ей показалось дороже, чем он стоит, а отказаться от захвата без "потери лица" не получается. Разрешить конфликт к обоюдному удовольствию можно было в полном соответствии с диалектической логикой: с помощью введения третьего. К тому же "барон медного лома" Игорь Атушкин, давний соратник Козицына, вполне вписывался в программу УГМК по полному переводу плавки черновой меди в Карабаше с руды на лом, с которой Козицын выступил еще летом 2002 г., в самом начале конфликта. Этот развод многие посчитали только за пышминский пиар для успокоения челябинской элиты. Как в "Колыбели для кошки" Воннегута: один играет в диктатора, другой в спасителя. Но даже если это поначалу так и было, то в эти игры персонажи заигрались всерьез, в полном соответствии с логикой романа. И как верно в свое время подметил О'Генри: "Трест лопается изнутри".