Но можно гарантировать, что я выиграю единственную партию? Нет.
— Некоторое время назад вы называли себя хорошим игроком.
— Да, называл. Но я также знаю, что мастерство не по нутру даме по имени Фортуна. Если она сделает ставку на Оррина, то, как бы я ни старался, она будет держать меня за столом, пока я не проиграю последнюю рубашку. Вы понимаете, о чем я говорю? Игра не может называться игрой, когда исход известен. — Он посмотрел на совершенный овал лица Брай. Единственное, что выдавало ее разочарование, была нижняя губа, которую она покусывала. — Надеюсь, вы раскроете мне смысл ваших вопросов? У вас что-то на уме, как мне кажется.
— Вы угадали. Но я, еще не готова поделиться этим с вами. — Она поднялась — Не хотите ли выпить, мистер Кинкейд?
— Хочу. Помнится, мы договорились, что вы будете звать ; меня Люк.
— Хорошо. — Брай подошла к горке орехового дерева, где Оррин держал свою выпивку, открыла дверцу и провела пальцем по этикеткам бутылок. — Виски годится?
— Виски — это прекрасно!
Кивнув, она достала бутылку.
— Чего я не могу вспомнить, так это когда я позволила вам называть меня Брай. Особенно Бри.
— Вы позволили мне, Бри.
Когда она повернулась к нему с бутылкой виски и двумя стаканами. Люк заметил на ее лице улыбку, которую она не успела скрыть.
— Должно быть, вы были проклятием жизни вашей бабушки? — хмыкнула она.
— Был.
Брай растерялась. В голосе Люка не было и намека на юмор.
— Простите. Я не хотела…
— Все в порядке. Это сущая правда.
Брай налила в стакан Люка виски побольше, а себе поменьше.
— Почему вы жили у нее?
— Мать отправила меня к ней. Нана Дирборн сумела убедить ее, что так будет лучше для меня.
— Вам хотелось к ней переехать?
— Определенно нет. — Люк взял стакан и сделал глоток. Приятное тепло растеклось по жилам. — Я не мог отговорить мать от этого шага. Когда я понял, что и ни одной из моих тетушек не удастся ее переубедить, мне пришлось согласиться. И я поехал. Но я даже представить себе не мог, что меня там ожидает. Она полностью поработила меня за те восемь лет, что я прожил в ее доме. Когда мне исполнилось шестнадцать, я вернулся к матери, и она позволила мне остаться у нее до поступления в колледж. На этот раз мне и самому хотелось уехать, — добавил Люк, предвосхищая вопрос Брай. — Мать здорово сэкономила на моем образовании.
— Каким образом? — спросила Брай. Она села и, подняв стакан, посмотрела сквозь него на Люка. — Простите… Это меня не касается, ведь так?
— Не знаю, — пожал плечами Люк. — Я не думал над этим, но поскольку я гость в вашем доме, то, мне кажется, вы должны знать некоторые подробности моей жизни.
— Насколько я помню, вы говорили Оррину, что ваш отец умер. Ваша мать вышла замуж во второй раз?
— Нет. Она содержала в городе пансион. Мои тетки жили вместе с ней.
— У вас, должно быть, был большой дом, чтобы разместить всю вашу семью да еще гостей.
— Достаточно большой.
Брай вздохнула и отпила виски.
— Вы знаете, а мне жаль вашу бабушку. Семь дочерей — и ни одна не захотела с ней жить.
Люк посмотрел на стакан Брай. Она выпила мало, чтобы алкоголь не затуманил ей голову. Он решил больше не рассказывать ей о Нане Дирборн и ждал, когда она закончит расточать сожаления в ее адрес. Поставив стакан, он взял карты, перетасовал их и раздал ей и себе по пять карт.
— В чем дело? — удивилась Брай, — Я думала, мы на сегодня закончили.
— Давайте играть не на деньги, — предложил Люк. — Я кое-что придумал.
Брай не взяла свои карты.
— Я не буду играть, пока не узнаю, чем рискую.
— Если выиграю я, вы расскажете мне, зачем приходили в мою комнату несколько ночей назад. Если выиграете вы. То можете задать мне любой вопрос, какой захотите.
Он дал ей время осмыслить его предложение.