Он ведь разрешил вам использовать меня, разве не так?
— Брай, неужели вы не можете выбросить это…
— …из головы? — закончила она его фразу. — И сделать вид, что я ничего не слышала? Уверена, что могу. — Она рассмеялась, но смех ее не был веселым. — Моя мать одобрила бы ваше поведение. Возможно, вы встречали ее в Чарлстоне? — Люк не успел ответить, потому что Брай снова заговорила: — То же самое произошло и во время визита мистера Стюарта. Он врач и следит за здоровьем Клер Банкрофт. Рэнд был вынужден привезти его сюда. На этом настоял крестный отец Клер. У Рэнда просто не было выбора. Мне несколько дней удавалось избегать Стюарта, так как я знала, что Оррин имел с ним приватную беседу. На публике он держался прилично, но когда мы оставались одни, он вел себя так, как ему подсказал Оррин. Когда я попросила его оставить меня в покое, он обозвал меня шлюхой и другими грязными словами, так же как и мой отчим, когда сердился на меня. Брай не замечала, что тело Люка напряглось.
— Что? — спросила она. — Будете отрицать? Как вы можете это отрицать, если Оррин сделал вам такое же предложение?
— Что же случилось тогда? — спросил Люк. — Стюарт набросился на вас?
— Нет. Я бы не стала так характеризовать его поведение. С таким же успехом я могу сказать, что вы набросились на меня, когда захотели поцеловать. Я закричала, и Рэнд прибежал мне на помощь. После этого Стюарт больше ко мне не приближался.
— Могу себе представить, — пробурчал Люк.
— Вот и хорошо. Теперь вы знаете, что может с вами сделать Рэнд.
— Что вы ему рассказали?
— Я просто сказала, что Стюарт хотел меня поцеловать.
— Но не сказали, что он обозвал вас шлюхой и что Оррин натравил его на вас?
— Нет, этого я ему не рассказывала.
— Почему?
— Он бы убил Стюарта, а затем добрался бы и до Оррина. Люк кивнул. Этим объяснялось, почему Оррин все еще жив. Брай поступила так, чтобы обезопасить брата, но отнюдь не Фостера или Стюарта.
— Вы никогда не говорили об этом вашей матери?
— Нет.
— Потому что не хотели доставлять ей неприятности?
— Если бы я так сказала, это было бы неправдой.
— А в чем же состоит правда?
— В том, что я хочу домой.
Люк лежал в ванне, которую Адди приготовила для него. Вопреки предсказаниям Брай вода была еще достаточно теплой, и он испытывал неописуемое блаженство. Каждый мускул его тела ныл от усталости. Он никогда не боялся тяжелой работы, но никогда и не работал на рисовом поле. Завтра он даже не сможет доползти до стола, чтобы позавтракать, и, уж конечно, с трудом опустится на стул.
Люк посмотрел на свои ладони. Кожа на них была воспаленной и покрылась волдырями. Спасибо Брай, что принесла ему перчатки.
В желудке Люка заурчало. Прошло уже много часов с тех пор, когда Брай принесла ему кусок персикового пирога.
Носком ботинка Брай постучала в комнату Люка. Когда ответа не последовало, она взяла поднос в одну руку, а другой открыла дверь и шагнула через порог.
В спальне на прикроватном столике горела масляная лампа. Она давала достаточно света, чтобы Брай смогла увидеть, что Люк спит.
Она надеялась найти его в постели, а не в ванной. Стараясь не смотреть в его сторону, Брай поставила поднос на стол и оглянулась.
— Рассматриваете меня? — ухмыльнулся Люк, открывая один глаз.
Брай застыла на месте. Она была в шелковой амазонке для верховой езды. Блузка у горла была расстегнута, а волосы цвета меда перевязаны на макушке зеленой ленточкой.
— Все еще рассматриваете меня, — удовлетворенно заметил он. — Жаль, что я не могу рассказать об этом вашему брату, чтобы он расквасил вам нос.
Она заморгала, но когда заговорила, он понял, что она его не слушала.
— Вы улыбались, — заявила она таким тоном, как будто уличала его в неблаговидном поступке.
— Да?
— Во сне.
— Возможно.
— Улыбались!
— Значит, улыбался. Ага! Вспомнил.