- Думаю, да.
- А окно спальни?
- Наверняка нет.
- Откуда такая уверенность?
- Жозе всегда держала его закрытым, когда у нее кто-нибудь был.
В окне дома напротив была видна мастерская: вокруг покрытого грубой тканью манекена на черной деревянной ноге сидели занятые шитьем несколько девушек.
Флорантен, хотя и силился улыбаться, казался встревоженным. От этого его лицо исказила странная гримаса, напомнившая Мегрэ урок в банвильском лицее в тот момент, когда учитель, обернувшись, застигал его однокашника за передразниванием.
"Вы пытаетесь напомнить нам о нашем происхождении, господин Флорантен?" - спрашивал преподаватель латыни, невзрачный светловолосый человечек.
Бригада экспертов Мерса прочесывала квартиру: казалось, ничто, ни одна пылинка, не ускользало от их внимания. Несмотря на распахнутое окно, Мегрэ было жарко. Не по душе ему была вся эта история, его от нее даже подташнивало. К тому же ему претило попадать в двусмысленные ситуации. На память, как он ни гнал их, приходили образы из прошлого.
Он почти ничего не знал о том, что стало с его школьными приятелями, тот же из них, что вдруг всплыл, находился в положении более чем затруднительном.
- Ты разговаривал с памятником павшим?
Комиссар удивленно взглянул на Флорантена.
- Ну, с привратницей. Она наверняка придумала и мне какое-нибудь отнюдь не ласковое прозвище.
- Тип.
- Вот как! Значит, я тип. Что же она тебе напела?
- Ты уверен, что рассказал мне все, как было?
- Зачем мне лгать?
- Ты всегда лгал. Из удовольствия.
- Когда это было! Сорок лет назад!
- Ты не больно-то изменился.
- Ну разве пришел бы я к тебе, если б хотел что-нибудь утаить?
- А что тебе оставалось?
- Уйти. Вернуться к себе, на бульвар Рошешуар.
- Чтобы тебя завтра же сцапали?
- Я мог бы дать деру, перейти границу.
- У тебя есть деньги?
Флорантен покраснел, и Мегрэ стало его немного жаль. В детстве вытянутое клоунское лицо этого человека, его шутки и паясничанье доставляли ему много приятных минут.
Теперь он перестал быть забавным, и было скорее тягостно видеть, как он прибегает к старым ужимкам.
- Не думаешь же ты, что я убил ее?
- А почему бы и нет?
- Ты меня знаешь.
- Последний раз я видел тебя двадцать лет назад на площади Мадлен, а до того в лицее в Мулене.
- Неужто у меня вид убийцы?
- Убийцей становятся в считаные минуты или секунды. А до того можно быть таким же, как все.
- За что мне убивать ее? Мы были лучшими в мире друзьями.
- Только ли?
- Ну, разумеется, нет, но в моем возрасте смешно говорить о большой любви.
- А она?
- Думаю, она меня любила.
- Она была ревнива?
- Я не давал ей поводов. Ты так и не ответил, что тебе наплела эта колдунья?
За их разговором не без любопытства наблюдал Жанвье: впервые допрос протекал при подобных обстоятельствах.