Ее поймали, и ей пришлось стукнуть свою тетю по голове, чтобы скрыться. Но ей удалось сообщить вам достаточно информации, чтобы вы с Дрейком предприняли две попытки заполучить эти деньги. У вас бы вышел неплохой гонорар, Мейсон.
— Вы обвиняете меня в намерении украсть эти деньги? — решил уточнить Мейсон.
— Украсть? Нет. Вы собирались их обнаружить. Вы предполагали использовать эти деньги, чтобы сделать Баксли козлом отпущения. Вы хотели представить их как один из активов в имуществе Софии Атвуд, добиться оправдания Катерины Эллис и сделать ее единственной наследницей. Вы свили бы ей уютное гнездышко и себе отхватили бы кое‑что. И, черт побери, у меня в настоящее время нет достаточного количества доказательств, чтобы с уверенностью заявлять, что вы не правы. Может, вы на самом деле на правильном пути. Однако, я готов поставить вас в известность кое о чем. При сложившихся обстоятельствах вы сами засунули свою шею в петлю. Гамильтон Бергер использует эти деньги как улику против Катерины Эллис, утверждая, что она о них знала и пыталась до них добраться. Это составит мотивацию к совершению преступления, и, в связи с обнаружением этого тайника, вашу клиентку ждет суд присяжных. Не представляю, что у вас может получиться перед присяжными. Но эта находка вам не поможет. Вам следовало сразу же сообщить полиции, что вам известно.
— Но я не знал о них, — возразил Мейсон, — а только подозревал.
— Мы работаем двадцать четыре часа в сутки. Вы нашли бы возможность с нами связаться, если бы захотели, — сказал Трэгг. — А теперь я намерен позвонить в Управление и вызвать подкрепление.
— Вы собираетесь публично заявить об этой находке? — спросил Мейсон.
— Когда мы обнаруживаем тайник с такой суммой наличных, мы не срезаем углов, — ответил Трэгг. — Мы выкладываем карты на стол и открываем их. В течение следующих двадцати минут Гамильтон Бергер будет поставлен в известность. А теперь, господа, нам нет необходимости вас задерживать. Мы очень ценим ваши услуги, как сыщиков. Не исключено, что до конца дня с вами еще захочет поговорить окружной прокурор, но пока вы свободны. Всего хорошего.
Полицейский проводил Мейсона и Дрейка до верхней лестничной площадки. Они начали медленно спускаться вниз.
— Так, Перри, это твой спектакль, — сказал Дрейк. — Что теперь?
— Я отвечу тебе после того, как мы покинем дом.
Выйдя на улицу, они направились по дорожке к машине.
— Подготовим повестку о явке в суд со стороны защиты в деле по обвинению Катерины Эллис и вручим ее слепой женщине. Это будет чертовски сложно, Пол. Пошлем оперативников, чтобы следили за парадным и черным входами в ее дом, кого‑то отправим к компании «Джиллко». Тебе также придется вручить повестку и миссис Гудинг.
— Управляющей тех квартир? — удивился Дрейк.
— Да, — кивнул Мейсон.
— Почему ей?
— Потому что она нас разыграла. Над нами здорово посмеялись. Когда мы звонили в дверь миссис Джиллман, пытаясь встретиться со слепой, та накручивала диск телефона и попросила миссис Гудинг выяснить, в чем дело. Когда стало ясно, что мы намерены или попасть в квартиру слепой, или поднять шум, слепая спустилась по черной лестнице в квартиру миссис Гудинг, а мы отправились обыскивать второй и третий этажи. Вся квартира на втором этаже — большой выставочный зал. На самом деле слепая живет с миссис Гудинг. Мы вскорости выясним, что миссис Гудинг готовит, убирает и вообще делает все по дому, а вторая квартира держится для виду.
— Почему ты так решил?
— Место не кажется обжитым, — ответил Мейсон. — Спертый воздух, пахнет плесенью. Более того, третий этаж никому не сдается.