Для нее слишком просто, слишком банально быть служанкой старика. Она предпочитает намекнуть: уж если он вызвал ее к себе...
Мегрэ подходит к окну кухни. Каковы были отношения между этими двумя существами, жившими в таком уединении? Он думает, пожалуй, он даже уверен: они жили, как кошка с собакой.
И вдруг... Мегрэ вздрогнул... Он только что вышел из погреба, где выпил второй стакан вина... Сумерки уже сгустились. Он стоит с соломенной шляпой на голове и на мгновение сомневается, не снится ли ему это. Сквозь тюлевые занавески он видит, как в кухни зажглась электрическая лампочка, видит поблескивающие на крашеных стенах кастрюли, слышит, как вспыхнул газ в горелке. Он смотрит на часы. Без десяти минут восемь...
Тут он толкает дверь и видит Фелиси, которая уже успела повесить на вешалку свою шляпу и вуаль и теперь ставит на газ кофейник.
- А! Вы уже вернулись?
Она даже не вздрогнула, оглядела его с ног до головы и не сводит глаз с соломенной шляпы, о которой Мегрэ уже забыл.
Он садится. Наверное, он сел на место старика, у окна, и, пока он усаживается, вытягивая ноги, Фелиси хлопочет по хозяйству, словно его здесь нет, накрывает для себя, достает из стенного шкафа масло, хлеб, колбасу...
- Скажите мне, детка...
- Я вам не детка.
- Скажите, Фелиси...
- Вы могли бы называть меня мадемуазель.
Боже мой! Какая она все-таки неприятная, нелюбезная. Мегрэ охватывает раздражение, подобно тому, какое испытывают, когда хотят поймать маленькое животное, ящерицу или ужа, а оно беспрестанно проскальзывает между пальцами. Ему трудно принимать Фелиси всерьез; а все-таки приходится. Он чувствует: лишь от нее и только от нее он сможет узнать правду.
- Ведь я просил вас не отлучаться из дома...
Она смотрит на него с подчеркнуто-самодовольной улыбкой, словно говорит: "А я взяла и ушла! Вот видите!"
- Могу я узнать, зачем вы поехали в Париж?
- Да просто погулять!
- Правда? Учтите, скоро я буду знать все, что вы там делали, во всех подробностях.
- Знаю. Какой-то дурень не отставал от меня ни на шаг.
- Какой дурень?
- Высокий, рыжий. Ему пришлось шесть раз пересаживаться в метро вслед за мной.
Наверное, инспектор Жанвье. Видимо, он установил за ней слежку, как только грузовичок механика подъехал к заставе Майо.
- С кем вы хотели встретиться в Париже?
- Ни с кем.
Она садится ужинать. Более того, она кладет перед собой какой-то бульварный роман, где страница заложена ножом, и спокойно принимается читать.
- Скажите мне, Фелиси...
У нее козий лоб. Вот что поразило комиссара, когда он ее увидел в первый раз. Теперь он осознал это. Высокий и упрямый лоб, как у козы, которая безрассудно бросается на любое появившееся перед ней препятствие.
- Вы собираетесь одна провести ночь в этом доме?
- Разве вы собираетесь здесь остаться?
Она ест, она читает, а он скрывает свою досаду под ироническим выражением лица, которое хотел бы выдать за отеческое...
- Сегодня утром вы мне сказали, будто уверены в том, что получите наследство...
- Ну и что!
- Откуда вы это знали?
- Знала, и все тут!
Она приготовила себе кофе, наливает чашку и пьет.