Графиня Дю Барри дала себе слово так же преданно следовать за королем, как сам король обещал следовать за ланью.
Однако человек предполагает, а Бог располагает. Непредвиденное стечение обстоятельств изменило хитроумный план графини Дю Барри.
Случай оказался для нее почти столь же капризным противником, как она сама.
Итак, графиня догоняла короля, беседуя о политике с герцогом де Ришелье, а король догонял лань. Герцог и графиня раскланивались с встречавшимися по дороге знакомыми. Вдруг они заметили шагах в пятидесяти от дороги, под восхитительным навесом из листвы, разбитую вдребезги коляску, опрокинутую колесами кверху; два вороных коня в это время мирно пощипывали один — кору бука, другой — мох, росший у него под копытами.
Лошади графини Дю Барри — великолепная упряжка, подарок короля — оставили далеко позади все другие экипажи и первыми подъехали к разбитой коляске.
— Смотрите, какое несчастье! — спокойно обронила графиня.
— Да, в самом деле, — согласился герцог де Ришелье с тою же невозмутимостью: при дворе сентиментальность была не в чести, — да, коляска разбита вдребезги.
— Уж не мертвый ли вон там, в траве? — продолжала графиня. — Взгляните, герцог.
— Не думаю: там что-то шевелится.
— Мужчина или женщина?
— Я плохо вижу.
— Смотрите: нам кланяются!
— Ну, значит, живой!
Ришелье на всякий случай приподнял треуголку.
— Графиня! — пробормотал он. — Мне кажется, я узнаю…
— Я тоже.
— Это его высокопреосвященство принц Людовик. — Да, кардинал де Роан.
— Какого черта он здесь делает? — спросил герцог.
— Давайте посмотрим, — отвечала графиня. — Шампань, к разбитой карете, живо!
Кучер графини свернул с дороги и поехал среди высоких деревьев.
— Могу поклясться, что это действительно кардинал, — подтвердил Ришелье.
В самом деле, это был его высокопреосвященство; он разлегся в траве, ожидая, когда покажется кто-нибудь из знакомых.
Увидев, что графиня Дю Барри к нему приближается, он поднялся на ноги.
— Мое почтение, графиня! — проговорил он.
— Как, это вы, кардинал?
— Я самый.
— Пешком?
— Нет, сидя.
— Вы не ранены?
— Ничуть.
— А каким образом вы оказались в таком положении?
— Не спрашивайте, графиня. Ах, эта скотина, мой кучер! И я еще вывез этого бездельника из Англии!.. Я приказал ему ехать напрямик через лес, чтобы нагнать охоту, а он так круто повернул, что вывалил меня и разбил мою лучшую карету.
— Не стоит горевать, господин кардинал, — молвила графиня, — французский кучер разбил бы вам голову или, по крайней мере, переломал бы ребра.
— Возможно, вы правы.
— Ну так утешьтесь поскорее!
— Я рассуждаю философски, графиня. Вот только я буду вынужден ждать, а это смерти подобно.
— Зачем же ждать, принц? Роан будет ждать?
— Придется!
— Нет, я скорее сама выйду из кареты, нежели оставлю вас здесь.
— Признаться, мне неловко, графиня.
— Садитесь, принц, садитесь.
— Благодарю вас, графиня. Я подожду Субиза, он участвует в охоте и непременно должен здесь проехать с минуты на минуту.
— А если он поехал другой дорогой?
— Это не имеет значения.
— Ваше высокопреосвященство, прошу вас!
— Нет, благодарю.
— Да почему?
— Мне не хочется вас стеснять.
— Кардинал! Если вы откажетесь сесть в карету, я прикажу выездному лакею нести за мной шлейф и побегу по лесу, подобно дриаде.
Кардинал улыбнулся и подумал, что, если он станет упорствовать, это может быть дурно истолковано графиней. Он решился сесть в ее карету.
Герцог уступил место на заднем сиденье и перешел на переднее.
Кардинал упорствовал, но герцог был непреклонен.
Вскоре лошади графини наверстали упущенное время.