— И получу?
— Что за вопрос! Однако будете ли вы удовлетворены? Только ли об этом вы станете просить?
— Об этом и еще кое о чем.
— Говорите.
— Вы знаете барона де Таверне?
— Нас связывает сорокалетняя дружба.
— У него есть сын?
— И дочь.
— Совершенно верно.
— И что же?
— Все — Как — все?
— «Кое-что», которое я у вас прошу… Я об этом попрошу вас в свое время.
— Превосходно!
— Мы уговорились, герцог.
— Да, графиня.
— Подписано?
— Гораздо лучше: мы поклялись друг другу.
— Ну так повалите это дерево.
— У меня есть для этого средства.
— Какие?
— Мой племянник.
— Кто еще?
— Иезуиты.
— Ах, ах!
— Я на всякий случай и план приготовил, так, небольшой.
— Можно с ним ознакомиться?
— Увы, графиня,..
— Да, да, вы правы.
— Вы ведь знаете, что тайна…
— Залог успеха! Я заканчиваю вашу мысль.
— Вы восхитительны!
— Однако я тоже хочу попробовать потрясти дерево.
— Очень хорошо! Потрясите, графиня, это не помешает.
— И у меня есть средство.
— ..которое вы считаете прекрасным!
— Я за него ручаюсь.
— Что это за средство?
— Скоро увидите, герцог, вернее…
— Что?
— Нет, вы не увидите.
Столь изящно эти слова мог выговорить только такой прелестный ротик. Потерявшая было голову графиня вдруг словно опомнилась; она торопливо оправила атласные волны юбки, которые в целях дипломатии вздыбились, словно бушующее море.
Герцог был отчасти моряком и привык к капризам океана. Он от души рассмеялся, расцеловал графине ручки и угадал со свойственной ему проницательностью, что аудиенция окончена.
— Когда вы начнете валить дерево, герцог? — спросила графиня.
— Завтра. А вы когда приметесь его трясти? В эту минуту со двора донесся шум подъехавшей кареты, и почти тотчас же раздались крики «Да здравствует король!»
— А я, — отвечала графиня, выглядывая в окно, — я начну сию минуту!
— Браво!
— Идите по черной лестнице, герцог, и ждите во дворе. Через час получите мой ответ.
Глава 6. КРАЙНЕЕ СРЕДСТВО ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ЛЮДОВИКА XV
Король Людовик XV не был до такой степени благодушным, чтобы с ним можно было каждый день говорить о политике.
В самом деле, политика ему надоедала. В дурные минуты он отделывался с помощью веского довода, на который нечего было ответить:
«Да вся эта машинка будет крутиться, пока я жив!»
Когда обстоятельства благоприятствовали, окружающие старались ими воспользоваться. Однако монарх, как правило, наверстывал то, что терял в минуты хорошего расположения.
Графиня Дю Барри так хорошо знала короля, что, подобно рыбакам, изучившим море, никогда не пускалась в плавание, если ей не благоприятствовала погода.
Однако в то время, когда король приехал навестить ее в Люсьенн, он был в прекраснейшем расположении духа. Король был накануне не прав, он знал наверное, что его будут бранить. Значит, в этот день он был хорошей добычей.
Но как бы доверчива ни была дичь, на которую идет охота, у нее все-таки есть некоторый инстинкт самосохранения, и охотнику следует это иметь в виду. Впрочем, инстинкт ничего не значит, если охотник опытный!
Вот как взялась за дело графиня, имея в виду королевскую дичь, которую она собиралась заманить в свои сети.
Она была, как мы, кажется, уже говорили, в весьма смелом дезабилье вроде тех, в какие Буше одевает своих пастушек.
Вот только она была ненарумянена: король Людовик XV терпеть этого не мог.
Как только лакей доложил о его величестве, графиня набросилась на румяна и стала с остервенением натирать ими щеки.
Король еще из приемной увидал, чем занималась графиня.
— Ах, злодейка! — воскликнул он, входя. — Она красится!
— А-а, здравствуйте, сир, — проговорила графиня, не отрывая от зеркала глаз и не прерывая своего занятия, даже после того, как король поцеловал ее в шейку.