Торвалль проворчал:
— Говорил ли ты об одноноге со своей приемной матерью? Или о своих снах?
Я снова помотал головой, все еще не понимая, отчего их так интересует Гудрид.
— Ты знаешь, что это такое? — Тюркир неожиданно поднял свободную руку и показал мне, что лежит у него на ладони.
Это был маленький металлический амулет, квадратный, в виде буквы Т. А еще я заметил, как глубоко въелась грязь и сажа в морщины и линии на его ладони.
— Мьелльнир, молот Тора, — рискнул ответить я.
— Ты знаешь, для чего он Тору?
— Вроде знаю, — пробормотал я.
— Своим молотом он дробит головы тем, кто ему не покорен, и убивает врагов. Испробуешь его на себе, коль проболтаешься кому-нибудь о нашем разговоре.
— Отпусти мальчика, — сказал Торвалль, а потом, взглянув на меня, спросил как бы невзначай: — Не хочешь ли узнать побольше о Торе и других богах? Тебе это интересно?
Предложение показалось мне очень заманчивым. Я уже справился со своим страхом и мотнул головой в знак согласия.
— Ладно, — кивнул Тюркир, — мы с Торваллем на досуге будем учить тебя. Но об этом ты должен помалкивать. А еще ты будешь нам рассказывать все, что тебе снится. Теперь ступай своей дорогой.
Ныне, оглядываясь на тот давний случай, когда двое взрослых мужчин затащили испуганного мальчишку в коровник и учинили ему допрос, я знаю, чего Тюркир и Торвалль пытались от меня добиться и почему так странно вели себя. Опасаясь, что знание исконной веры утрачивается, они решили действовать, когда обнаружили во мне способности к ведовству. Не исключено, что дошли до них рассказы о христианских миссионерах, которые собирают молодежь и женщин и проповедуют им. Не исключено, что Торвалль с Тюркиром решили поступить так же, но тайно и с отбором, когда нашли ребенка, по видимости, имеющего особый талант, а стало быть, одаренного от богов ведовскими способностями, — решили передать ему древнюю мудрость, дабы знания и опыт исконной веры не прервались. Коль скоро таковыми были их намерения, то по крайней мере отчасти моя жизнь оправдала их ожидания. Хотя видели бы они меня здесь, в христианском монастыре, где я скрываюсь, притворяясь правоверным, то преисполнились бы ко мне презрения.
Как сказал мне Тюркир на одном из первых уроков, одноног — это существо, которое он видел собственными глазами, когда с Торвальдом, сыном Эйрика, ходил в Винланд. Одноног этот появился на опушке прибрежного леса, когда их корабль шел мимо. А выглядел он именно так, как я описал его друзьям — странное сутулое тело мужчины, стоящее на одной толстой ноге с одной широкой ступней. И прыгал одноног по берегу в точности, как я, вровень с кораблем норвежцев, не отставая. Однако едва гости повернули корабль к берегу, намереваясь высадиться и поймать однонога, тот развернулся и поскакал к лесу и там исчез под землей, во всяком случае, так показалось издали.
Случай с одноногом — явление любопытное и необъяснимое. Может быть, тут сказалась одна из странностей Тюркина, и он описал свое очередное видение. Однако кое-кто из его товарищей говорил тогда, что видит эту тварь, хотя и не так ясно, как Тюркир, и потому описать в подробностях не может. А вернувшись в Браттахлид, все они помалкивали об этом деле, боясь, что их сочтут глупцами. Мое же подражание этому существу — вплоть до того, как оно не отставало от кнорра, — навело Тюркира с Торваллем на мысль, что мой дух-двойник пребывал тогда на корабле у берегов Винланда, пока сам я оставался дома, в Браттахлиде. Всякий, исповедующий исконную веру, знает, что способность пребывать в двух местах сразу есть верный признак ведовского дара. Ведун от рождения может незримым духом перелетать по воздуху со сверхъестественной скоростью в отдаленнейшие места, а потом возвращаться в смертное тело.