Соберу людей — уговорю, подкуплю, заставлю силой… Но есть одно «но», — Энни заговорщицки прищурилась, — я не тешу себя иллюзиями, я знаю, что никакая петиция, кем бы она ни была подписана, не заставит мужиков подчиниться бабе. Поэтому мне нужен мужчина, который будет действовать от моего имени.
Прервав свою пылкую речь, Энни посмотрела Джону прямо в глаза.
— Им будешь ты, Джон Макгиливрей! — торжественно объявила она.
Взгляды Джеми и Джиллиза как по команде тотчас же обратились на Джона. Тот являл собой в этот момент весьма «геройское» зрелище — килт надет криво, рубаха, натянутая поверх перевязки Энни, распахнута на груди, львиная грива нечесана, глаза, мутные с похмелья. «Увидев такого, любой англичанин и впрямь перепугается не на шутку!» — усмехнулась про себя Энни.
— Ты сделаешь это, Джон? — напрямую спросила она его. — Ради Шотландии…
— Нет.
Ответ Джона был для Энни столь неожиданным, что на минуту она лишилась дара речи и уже собиралась забрать у него пресловутые бумаги…
— Ради Шотландии — нет, — заявил Джон через минуту. — Ради тебя — да.
Энни, Джиллизу и Джеми потребовалась еще минута, чтобы осознать слова Джона, но когда это произошло, двое последних издали радостный дикий боевой клич. Обняв друг друга за плечи, мужчины закружились в зажигательном шотландском танце, словно их уши улавливали музыку незримых волынщиков, олицетворявших собой дух родной страны. Энни и Макгиливрей же стояли неподвижно по обе стороны стола, молча глядя друг на друга. Воздух между ними, казалось, накалялся все сильнее и сильнее.
— Я думала, что Шотландия для тебя важнее меня! — проговорила наконец она.
Он покачал головой:
— Сейчас по крайней мере нет. А даст Бог добраться до поля боя — тогда посмотрим.
Глава 10
Фалкирк, январь 1746 года
20 декабря 1745 года принц Чарльз Эдвард Стюарт, перейдя реку Эск, направил свою армию обратно в Шотландию. Перебравшись наконец через ледяную воду, несколько тысяч в едином порыве пали на колени, благодаря Бога и своего принца за благополучное возвращение домой. Англичане шли за ними по пятам, отставая на день.
Принц разделил свои изрядно потрепанные и обносившиеся, но не утратившие боевого духа войска на две дивизии. Одну он лично повел через горные перевалы в Глазго, другая, возглавляемая верным военачальником принца, лордом Джорджем Мюрреем, отправилась обходным путем через низины, тем более что эта вторая группа тащила с собой телеги с продовольствием и немногие уцелевшие пушки.
Большинство верных солдат принца были босы, оборваны, словно последние нищие — и это суровой зимой! — животы, как говорится, прилипали к спинам. Тем не менее встречали их повсюду словно богатырей из легенды — пять тысяч полуголодных и полубезоружных людей все же не покорились до конца брошенным против них вооруженным до зубов армиям генералов Уэйда, Камберленда и Лигоньера.
В правительственных войсках насчитывалось не менее тридцати тысяч человек. И эти тридцать тысяч теснили пять тысяч шотландцев с трех сторон. Иногда, в погожие ночи, из лагеря повстанцев были ясно видны костры шедшей за ними по пятам армии Уэйда.
Продвижение английской армии замедлили два обстоятельства. Не успели англичане, преследуя шотландцев, войти в ледяную воду Эска, как в лицо им откуда ни возьмись ударила свирепая метель, словно сам Бог, помогший в свое время евреям перейти Красное море и потопивший в нем египтян, встал на сторону бунтарей. Кроме того, полученная Камберлендом из Лондона депеша извещала его о том, что к северному берегу Шотландии подошла могучая армада французских кораблей.