Появившийся через два часа следователь, напротив, не выразил желания ползать по мокрым после вчерашнего дождя лесным полянам, предпочитая в теплом доме у камина опрашивать всех пациентов и персонал гиреевской лечебницы и составлять подробные протоколы.
Поскольку Елена Сергеевна и Анна Афанасьевна покойную девицу почти не знали (Аня так даже ни разу ее не видела) и ничего, кроме как о ночных криках и о своей безуспешной попытке поймать преступника, женщины рассказать не могли, с ними следователь побеседовал накоротке в первую очередь. Набросав протокол, он забрал вещи убитой, включая дневники и письма, и с чистой совестью отпустил дам в Привольное.
Урядник давно вернул дамам их экипаж, но старая лошадка, непривычно много потрудившаяся накануне, еле-еле переставляла ноги и, несмотря на все усилия старика-возницы, ползла крайне медленно. После вчерашнего ливня сильно похолодало, а обе женщины, покинувшие дом в Привольном накануне теплым солнечным утром, были в легких платьях. Пришлось прихватить из Гиреево шерстяной плед, которым они укутались, чтобы не слишком замерзнуть в экипаже, продуваемом ветром.
– Не думаю, что от судебного следователя в этом деле будет большой прок, – говорила Елена Сергеевна, глядя на неспешно проплывавший вдоль дороги лес и поправляя бахрому пледа. – Слишком уж у него статичная манера расследования – сидит сиднем в усадьбе, ведет беседы и ждет, что убийца сам к нему придет и покается. А сыскной агент сразу же направился в лес, чтобы осмотреть место убийства. Чувствуется хорошая сыщицкая хватка, такой человек, без сомнения, хоть что-нибудь, да найдет.
– Ну, следователь тоже не лишен энергичности, – фыркнула Анна. – Пока он со мной говорил, без конца ходил по комнате из угла в угол, да что там ходил – бегал, громко стуча каблуками. И мелькал перед глазами взад-вперед, взад-вперед, быстро говоря на бегу… Вопросы сыпались то справа, то слева, и наконец мне стало казаться, что я нахожусь среди целого табуна обезумевших следователей…
Елена Сергеевна рассмеялась, но тут же вновь стала серьезной.
– Знаешь, о чем я подумала, – сказала она. – Здесь становится слишком опасно. Мало того что нас в Привольном призраки замучили, так еще и убийства женщин в округе продолжаются. Это вообще не шутки. В силу обстоятельств хорошо бы пригласить в Привольное кого-нибудь из надежных людей. Нам не помешала бы хоть какаято охрана…
– Охрана? Ты имеешь в виду – пригласить надежного сторожа? – спросила Анна. – В деревне можно нанять какого-нибудь старичка для охраны в ночные часы.
– Старичок из деревни будет благополучно спать ночами на крылечке усадьбы под сенью танцующих нимф в обнимку с берданкой. Лучше, если в твоем доме поселится кто-нибудь из гиреевских офицеров. Например, штабс-капитан Салтыков. Как-никак он наш добрый знакомый…
– Леля, только, пожалуйста, не рассказывай, как он держал меня на руках и приносил мне шоколадки, когда я была малюткой. Это было слишком давно. Честно говоря, теперь мне трудно воспринимать его как близкого друга. Тем более он служил вместе с моим мужем, а Алеша погиб предположительно от руки кого-то из сослуживцев, – ответила Аня с непонятным раздражением.
– Неужели ты подозреваешь Валентина? – удивилась Елена Сергеевна. – Он ведь сам пришел к тебе и рассказал правду о смерти Алексея. Без него ты ни о чем и не узнала бы.
– Кто знает, какие он преследовал цели? Я больше никому не верю, кроме тебя. И потом, ты сама всегда утверждала, что нет таких дел, с которыми женщины не смогли бы справиться самостоятельно, без помощи мужчин.
– Да, но есть такие дела, с которыми боевому офицеру-фронтовику справиться проще, чем мирным людям. И дело тут вовсе не в дискриминации женщин. В моменты опасности реакция у военных быстрее, и, согласись, они лучше владеют оружием и приемами рукопашного боя. Хотя бы в силу своего опыта, – парировала Елена.