– Да, но ведь кто-то же шастает по комнатам Привольного как у себя дома! Он и погреб не обойдет… »
Мысли Лели вот-вот вернулись бы к загадочным призракам… Хорошо, что Салтыков отвлек Елену Сергеевну от этих размышлений.
– Поднять по бокалу – дело хорошее! Но сначала все же давайте затащим ларец в комнаты, – предложил Валентин. – Не оставлять же несметные ценности в прихожей? Тем более, Леночка, ты, кажется, боялась позднего визита поручика Степанчикова? Мне как-то неохота демонстрировать настырному юноше наши находки. Увы, пригласить для переноски тяжестей мужиков из деревни я тоже по понятным причинам не рискну, так что, пардон, милые дамы, но приходится вновь взывать к вам о помощи… Итак, поднимаем ларец и несем его в гостиную. Ну-ка, девочки, взяли!
– Погодите! – закричала вдруг Елена Сергеевна. – С кладом следует сделать еще кое-что, прежде чем можно будет внести его в дом и как-либо использовать эти вещи. Иначе они не принесут счастья!
– Боже милостивый! – Валентин опять шутливо воздел руки к небу. – Неужели «Отче наш» нужно было прочесть над кладом пятьсот пятьдесят раз, а ты, поленившись, прочла всего лишь сто двадцать?
– «Отче наш» я прочла столько раз, сколько требовалось, а именно сорок. И это вовсе не моя прихоть! А теперь следует окропить клад святой водой, а потом подержать каждый найденный предмет над пламенем свечи. И еще – все золотые вещи необходимо на целые сутки оставить в проточной воде… Только после этого они до конца очистятся от влияния черных сил.
– Это все было в инструкции, полученной от старой знахарки? – поинтересовался Валентин. – Кто бы мог подумать, что пользование старинными кладами – такая сложная штука. К заграничному авто и то инструкция попроще. И что характерно – авто даже в проточной воде выдерживать не нужно.
Но тут Анна на правах хозяйки вступилась за Елену Сергеевну и потребовала, чтобы Салтыков прекратил ерничать и лучше подумал бы, каким образом пристроить золото в проточную воду, раз уж существует такая примета. А старухе Меланье надо сделать подарок в благодарность за ее советы – как знать, может быть, без них клад никогда бы и не нашелся.
И никаких поводов изощряться в остроумии нет, ну просто совершенно никаких, ни малейших. Если, конечно, остроумец – не законченный циник, недостойный, чтобы его принимали в приличном обществе.
Пристыженный штабс-капитан прикусил язык и даже извинился перед дамами за свое легкомысленное поведение в столь драматических обстоятельствах. Похоже, мнение Анны было Салтыкову совсем небезразлично.
Во искупление грехов Валентин предложил следующий способ омовения золота проточной водой – по парку тек глубокий и быстрый ручей, превращавшийся после искусственных запруд в цепочку прудов, когда-то красивых, а теперь мутных, застоявшихся. Подернутые ряской пруды, увы, не годились для магической цели, а вот сам ручеек вполне мог бы смыть с сокровищ следы влияния темных сил. Нужно только сложить золотишко в крепкий мешок и опустить в воду ручья, закрепив надежной веревкой.
Вечер прошел в делах и хлопотах, впрочем, весьма приятных – вся компания, устроившись в столовой, разбирала обретенные ценности. Салтыков извлекал из ларца и разворачивал очередную вещицу, встречаемую восторженными возгласами дам, потом практичная Елена Сергеевна вносила ее в опись, а Анна из суеверных соображений держала предмет над пламенем свечи, после чего складывала все золотые вещи в холщовый мешок из-под картофеля…
За этими занятиями кладоискатели, совершенно незаметно даже для самих себя, выпили пару бутылок вина, прерываясь и поднимая тосты за то, чтобы сокровища принесли удачу.