Проблема, однако, в том, чтобы уйти от сведения общественных интересов к над и вне человека стоящим силам – государству, державе и т. п. Вопрос не сводится к мере сочетания традиции, государственной власти, ограничения и подавления человека интересами целого, аппаратом насилия ("державность") – с одной стороны; основанной на частной собственности свободе предпринимательства и необходимым для этого буржуазно-демократическим механизмам ("либерализм") – с другой. Любая пропорция "смеси" этих начал не дает разрешения нынешних противоречий; более того, они будут лишь мультиплицировать, усиливать пороки каждой из сторон, мешая реализовать свои преимущества.
Позитив "державности" может быть использован лишь будучи как минимум дважды подвергнут отрицанию: через утверждение сначала негативной (либерализм), а затем и позитивной свободы человека (я выбираю намеренно упрощенное представление о диалектике крайне сложного процесса). Тогда удастся заставить "заиграть" в рамках новой идейной, научной школы такие ценности, как "духовность" (не вне и над человеком стоящая религия, а культура самого человека); "коллективизм" (добровольное, а не принудительное, "государем" осуществляемое объединение людей, объединение не для "послушания", а самостоятельного, свободного преобразования общества в соответствии с познанными и историческими, а не богом данными и вечными законами развития); "традиция" (она будет не подчинением "вечным" законам общинно-добуржуазной жизни, а творческим, критическим обращением к истории, диалогу поколений, где каждое из них заботится и о предках, и о потомках, критикуя их); "нация" (понимаемая опять же не как возвеличивание "своих" при помощи государства и за счет "чужих", а как развитие – через интернациональный диалог, открытость – национальной культуры)…
Да, сегодня полностью реализовать такое снятие державности и либерализма в новой теории, идеологии и, главное, общественной практике невозможно. Для этого нужна победа демократии и социализма, причем не только в России. Но уже сегодня можно и должно идейно и практически идти вперед, а не назад от уродливого либерализма, пытаясь его не "запретить", провозгласив социализм (ортодоксальные коммунисты), и не дополнить социал-державностью в большей (Зюганов) или в меньшей (Ельцин) мере. Вперед – это значит к демократии и социализму. И первым шагом на этом пути должна стать "доделка" не завершенной в России прогрессивной работы буржуазного либерализма. И это будет не внедрение "хорошего капитализма" (в конце XX века в России он не может не быть номенклатурно-корпоративным), а последовательная народно-демократическая революция. Подчеркну: не политический переворот "наверху", не разрушительный бунт "внизу", а позитивная работа по созданию новых и "снятию" старых социально-экономических и политических отношений [34] .
Эти новые отношения, вырастающие из самореализации освобождающихся от гнета корпоративного капитала трудящихся, и станут прологом к социализму (как теории и как практики) в России.
В чем этот позитив – это особый разговор (автор только что закончил книгу "Будущее коммунизма", специально посвященную позитивной программе демократических левых). Основные же слагаемые нашего позитива (критически наследующего лучшие достижения либерализма и державности, "почвенничества") коротко могут быть обозначены так:
– последовательное соблюдение всех международно признанных прав и свобод человека, развитие демократии по направлению к самоуправлению трудящихся и в этой мере – к отмиранию ("засыпанию") государства; систематическая дебюрократизация всех форм управления;
– развитие пострыночных (учет, контроль, сознательное регулирование и демократическое планирование) отношений в экономике в той мере, в какой они эффективнее рынка;
– освобождение труда (преодоление государственно-бюрократического и капиталистического отчуждения, эксплуатации) по мере превращения общественной (основанной на самоуправлении трудящихся) собственности в мощный стимул перехода к постиндустриальному, основанному на творческом труде обществу;
– практическое и теоретическое признание приоритета глобальных проблем человечества и интернационализма, права на самоопределение всех наций и народов при стремлении к возможно более тесному межнациональному сотрудничеству; отказ от геополитического гегемонизма;
– приоритетное развитие подлинной культуры и образования как интернациональных ценностей человечества; вытеснение и зарубежной, и отечественной массовой культуры;
– историко-диалектический, социально-классовый подход к исследованию общества; открытость, диалог с другими научными школами, их конструктивная критика и самокритика.
КАПИТАЛИЗМ ЮРСКОГО ПЕРИОДА: ГЕОПОЛИТИКА (Россия как периферийная империйка?)
Постсоветская геополитика в интерьере терроризма и войн
(Атака на Нью-Йорк и Вашингтон была бы невозможна в условиях сохранения СССР?) [35]
В мировой прессе совершенно справедливо и много писалось o 11 сентября как своеобразном поворотном пункте в развитии противоречий современного мира. И если в первые дни и недели само событие и возможная реакция на него казались (и были) главными вопросами, то спустя месяцы после взрыва, в обстановке новых "локальных" войн, с ним прямо взаимосвязанных, на первый план выходят стратегические проблемы.
Российская геополитика как буриданов осел
Одной из ключевых стратегических проблем в области геополитики для России стала крайняя двусмысленность позиции по отношению к США – с одной стороны, исторически сложившимся союзникам в мусульманском мире – с другой, "мировому терроризму" – с третьей.
На первый взгляд здесь особых проблем не видно: Россия вот уже 6 лет борется с "террористами" в Чечне. И если до 11 сентября Север и прежде всего – радетели прав человека из Совета Европы (они же – члены НАТО) многократно указывали президенту и правительству нашей страны на то, что в Чечне действия российских военных попирают права населения, то после атаки на США эти попреки заметно поутихли. Казалось бы, самое время возрадоваться и выступить единым фронтом с НАТО против террористов-радикалов из мусульманского мира как в Чечне, так и в Афганистане.
Однако все далеко не так просто.
Как известно, Путин пришел к власти во многом благодаря тому, что он "перехватил" у оппозиции ура-патриотическую риторику. Для России традиционно это направление мысли связано с, мягко говоря, критическим отношением к активной геополитике Пентагона и НАТО (вплоть до прямого отношения к этим структурам как к потенциальным противникам в борьбе за влияние на мировые процессы и передел сфер влияния на Юге в частности).
Более того, сторонники эскалации военных действий в Чечне и радикального решения проблемы вооруженным путем постоянно подчеркивали, что против российской армии в Чечне выступают не столько борцы за национальное самоопределение, сколько финансируемые из-за рубежа (с намеками на Турцию и тем самым на НАТО) наемники. Именно их российские сторонники войны в Чечне и называли террористами. Это тем более казалось логичным, что именно Совет Европы (в российском "патриотическом" сознании мало отличный от НАТО, т. е. Турции, т. е. тех, кто косвенно поддерживает деньгами и оружием "террористов" в Чечне; подчеркну: это не позиция автора, это изложение мнения достаточно влиятельных "державных" сил в России) мешал России окончательно успешно решить чеченский вопрос, не стесняясь в применении силы.
В силу сказанного понятно, почему в условиях широкого распространения таких антипентагоновских и антинатовских настроений среди державной части электората активно ведший войну в Чечне "патриот" Путин очевидно потеряет массовую поддержку этих групп в случае прямой поддержки США и НАТО в ведении военных действий с использованием наших территорий или даже в союзе с Россией.
В еще более двусмысленном положении оказались либерально-демократические элиты России. Не слишком активно, но явственно выступая в поддержку Совета Европы в чеченском вопросе и подчеркивая в принципе совершенно справедливый тезис: "нельзя вести войну против страны только на том основании, что в стране у власти находятся силы, прямо или косвенно поддерживающие террористов", они в то же время постоянно поддерживали НАТО и США в их геополитических начинаниях (включая, в частности, войну в Югославии). Ныне же они оказались в сложном положении: получается, что российской армии и ВВС атаковать Грозный (столицу террористов) нельзя, а США атаковать Кабул – можно?
Так и правые "патриоты" в лице Путина и поддерживающих его политических сил, и правые "демократы" оказались в положении буриданова осла. Любой из возможных вариантов (поддержать – не поддержать войну США в Афганистане) оказывается, что называется, хуже.
Автор отнюдь не намерен давать в этом аналитическом материале советы той или иной из названных влиятельных политических сил. Свой взгляд на причины сложившегося трагического положения (начиная с разгула терроризма и заканчивая разгулом военных "контртеррористических" операций) я изложу ниже, но, как аналитик, не буду давать сколько-нибудь развернутой аргументации авторской позиции по этому вопросу (хотя не высказать ее, естественно, не смогу).