Передкомплексом застыл бронзовый Гермес в
балетной позе.
Соловьев развернулся через сплошную разделительную полосу и остановился
перед двухэтажным домом с вывеской "Кабакъ".
-- Что это? -- спросил Фандорин.
-- Чтонаписано--кабак. Уменя, Коля,головаболит, потомучто
усопший пару разздоровопо ней вмазал. Грудьноет.Во ртусолоно,зуб
шатается. Надо полечиться.
Николас удивился:
-- Но ведь это не госпиталь?
-- Это заведение, Коля, принадлежит мне, и тут есть все: ресторан, бар,
номера, а понадобится -- будет и госпиталь. К тому же "полечиться" по-русски
означает -- выпить немножко водки.
-- Я не пью спиртного. Совсем.
-- А кто пьет?-- обиделся Влад, вылезаяизмашины. --Я же сказал:
немножко. Посидим, познакомимся поближе. Помянем дорогого покойника.
x x x
Самого ресторана Николастак толком и не увидел. На лестнице, что вела
из гардероба на второй этаж, их встретила очень красивая блондинка в строгом
и элегантном костюме -- очевидно, кельнерша или распорядительница.
--Здравствуй,Владик,--сказалаонагруднымголосомимило
порозовела.
-- Привет, Зинок. --Соловьевпосмотрелна распорядительницу с явным
удовольствием. -- Посади-ка нас в одиночку. Сделай там все, как надо, и чтоб
не мешали. Лады?
-- Хорошо, Владик, -- проворковала красавица. -- Я сама обслужу. Кушать
будете или так, закусить?
-- Ты неси, чего не жалко. Мы там решим.
Судя по столу, накрытому вотдельном кабинете, Зинку дляВладика было
ничегоне жалко.В какие-нибудь пять минут длинный стол, накрытыйнадва
куверта,былсплошь заставленграфинами изакусками, из которых Николаса
особенновпечатлилзаливнойосетр сшипастоймезозойскойспиной. А три
монументальныхбадьис белужьей,севрюжьей иосетровойикрой в магазине
"Кавиар-хаус", чтона улице Пикадилли, должно быть, обошлись бы в несколько
тысяч фунтов.Николас вспомнил, чтопоследнийраз по-настоящему елвчера
утром,в гостиничном ресторане (апельсиновый сок, омлетс сыром, тост),и
желудокзатрепетал короткими сладострастнымиспазмами, аво рту открылась
неостановимая течь.
ЗиноквыстроилапередСоловьевымдиковинную шеренгуиз хрустальных
рюмок, каждая из которых была до краев наполнена прозрачной влагой.
--Не пью двараза из одной стопки,-- пояснил Влад.-- Понт у меня
такой. Типа наследие трудного детства. Пацаном столько водярыв круговую из
горлавыжрал, что теперь стал фанатом индивидуализма... Ну, чего сидишь? По
первой -- за то, что сидим, а не лежим, хотя могли бы.
Как былозатакоеневыпить?Тем более что "лежать" Фандорину,по
всему,полагалось ещесо вчерашнего дня -- упасть с крыши архива ибольше
уже никогда не подняться.
-- Не сомневайся, ботаник, пей, -- поторопил его Соловьев.