И. СМИРНОВ - А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ? стр 32.

Много бобовых нам необходимо ещё и по причине нехватки исправных тракторов и трезвых механизаторов в большинстве хозяйств. Как подсчитал тот же Беляк, для получения средней урожайности 350 ц зелёной массы с гек­тара требовалось на гектар для многолетних бобовых трав 12-15 гигаджоулей (ГДж), многолетних злаковых трав - 16-20, кукурузы - 25-30, кормовой свёклы - 32-46. При этом в Пензенской области наличие тракторов не поз­воляет рассчитывать на осуществление сезонной технологической нагрузки 20 ГДж на гектар, а в некоторых хозяйствах достижима нагрузка не более 15 ГДж на гектар2. Но, по данным немецких учёных, систематическая антро­погенная нагрузка более 20 ГДж на гектар вообще недопустима, поскольку она нарушает экологическое равновесие и ведёт к разрушению почвы.

Есть и другие пути наряду с использованием многолетних трав и бактери­альных удобрений. Так, в озёрах России накоплены огромные отложения ила - сапропеля. Его разведанные запасы превышают 250 млрд тонн3! В ев­ропейских и южных странах сапропеля либо нет, либо его запасы уже израс­ходованы. Так что за это богатство нам следует благодарить холодный климат лесной зоны нашей страны. Использовать сапропель не только можно, но и нужно именно ради сохранения экологического равновесия. Ил продол­

жает накапливаться и в наши дни, это возобновляемый ресурс. И его избыточ­ное накопление ведёт к эвтрофикации водоёмов, гибели рыбы и ухудшению качества воды. В лесной зоне - именно там, где удобрение, по словам Доку­чаева, нужно во что бы то ни стало - широкое использование сапропеля как органоминерального удобрения полностью оправданно. Разумеется, его не на­до возить на дальние расстояния, тогда удобрение сапропелем превратится в энергетическую бессмыслицу.

Иными словами, мы можем выйти из существующего аграрного кризиса в соответствии с поговоркой "не было счастья, да несчастье помогло". Не будь кризиса, свернуть наше сельское хозяйство с экологически вредного и энерге­тически расточительного пути интенсификации, пожалуй, было бы трудно. Но сейчас интенсификация приказала долго жить. И воскрешать её труп не следует. У нас есть отличная возможность повернуть сельское хозяйство России на природо- и энергосберегающий путь развития.

Конечно, само собой это не сделается. Необходимы значительные усилия. Нужно, чтобы любой агроном или самостоятельный фермер имел возмож­ность обратиться к научным консультантам и при их помощи составить гра­мотный севооборот и соответствующую ему технологическую карту, которые обеспечивали бы сохранение и даже увеличение содержания гумуса и азота в почве. Не менее необходимы крупные капиталовложения. Однако важно, что при ресурсосберегающем и экологически ориентированном хозяйствова­нии капитала потребуется всё-таки намного меньше, чем при ставке на "ин­тенсивные технологии".

СКОЛЬКО НАРОДУ ПРОКОРМИТ РОССИЙСКАЯ ПАШНЯ?

Допустим, что предложенная выше перестройка российского сельского хо­зяйства осуществлена. Какое население в таком случае сможет прокормить российская пашня?

Предположим, что средняя урожайность зерновых будет составлять 25 ц/га. Это минимальная оценка. Она основана на допущении, что мы пол­ностью откажемся от интенсивного (то есть энергозатратного и капиталоём­кого) пути развития и будем руководствоваться идеями устойчивого развития. Но и при этом допущении взятая нами цифра - самая низкая. Скажем, в Мос­ковской области при отсутствии минеральных удобрений и правильной в ос­тальном агротехнике нормальная урожайность озимой пшеницы - около 30 ц/га. На курских, воронежских или самарских чернозёмах она, естествен­но, будет выше, а на Кубани - ещё выше. Но возьмём самую низкую оценку урожайности из возможных, чтобы избежать упрёков в строительстве воздуш­ных замков.

Площадь под зерновыми немного повысится по сравнению с уровнем по­следних лет не за счёт других культур, а за счёт повторного освоения забро­шенных за последнее десятилетие и превратившихся в залежи полей. Допус­тим, она составит 50 млн га. Меньше, чем в советское время, но это и хорошо. Ведь мы договорились, что многолетних трав (бобовых и бобово-злаковых смесей) следует сеять гораздо больше, чем это делали в советский период.

Следовательно, валовой сбор зерна у нас в условиях рынка (а не тепереш­него монополистического квазирынка) должен составлять примерно 125 млн т. При этом скот мы кормим в основном не зерном. Какое население можно будет прокормить при этих условиях? Где-то от 160 до 200 млн чело­век, скорее всего около 180 миллионов. Речь идёт, понятно, о таком уровне продовольственного обеспечения, который не уступает развитым странам. По­лучается как будто больше не только по сравнению с теорией Паршева, но и по сравнению с наличным российским населением.

И ведь можно с полной уверенностью сказать, что после устранения при­чин современного российского экономического (в том числе аграрного) кри­зиса население России за несколько десятилетий непременно достигнет ука­занной величины. Другое дело, что это будет за население и какой процент его составят потомки нынешних жителей, а какой - выходцы из Китая, Средней Азии и других густонаселённых стран. Чтобы потомки современных россий­ских граждан составляли большинство и в будущем, необходимо коренное из­менение демографической и всей социальной политики, а это опять-таки не­мыслимо без смены власти. Но мы слегка отвлеклись от темы.

КАКОЙ ТИП ХОЗЯЙСТВ ВЫТАЩИТ РОССИЮ ИЗ ЯМЫ?

Мы уже разобрали, какие агротехнические и иные меры способны обеспе­чить устойчивое развитие. Но не менее важен другой вопрос: какой тип хо­зяйств способен осуществить такую программу?

На этот счёт выдвигаются разные мнения. Коммунисты считают (или, по крайней мере, говорят), что надо вернуться к колхозно-совхозному строю. Не стоит повторять то, что мы уже сказали о его нежизнеспособности, - она очевидна. Зададимся лишь вопросом: а кому сегодня принадлежит так называ­емый общественный сектор?

В советский период реальным собственником выступало государство. К разряду государственных предприятий на деле принадлежали не только сов­хозы, но и колхозы. У тех и других государство забирало в "закрома Родины" столько, сколько считало нужным. Но с начала 1990-х государство бросило эти предприятия и фактически отказалось от прав собственности на них. От­дельные исключения вроде ОПК "Непецино" редки и нетипичны.

Формально-юридически бывшие колхозы и совхозы вроде бы являются коллективной собственностью своих работников. Эти работники даже полу­чили от правительства Ельцина очень смешные земельные паи. Особенность этих паёв, как известно, состоит в том, что им не соответствуют никакие ре­альные земельные участки. Выйти из ЗАО или ТОО (СХПК) с земельным на­делом фактически невозможно. Начальство не позволит. Причём не только ад­министрация бывшего колхоза или совхоза препятствует этому всеми силами, но и районные власти всегда с ней заодно.

Но вот с тех пор, как Путин пробил через Думу закон о купле-продаже зем­ли, продавать земельные паи стало очень даже можно. Тут начальство не зап­рещает. Наоборот, оно почти всегда выступает инициатором продажи паёв. Особенно бойкая торговля паями развернулась в Московской области.

Здесь стоит особо удивиться доверчивости многих наших соотечественни­ков. На протяжении почти всех 1990-х годов КПРФ и СПС (а до того его пред­шественник ДВР) яростно ломали копья по поводу купли-продажи земли. Страсти просто кипели! Но самое забавное, что обе стороны во время этих споров исходили из предпосылки, что купли-продажи земли в России якобы нет. И ведь многие рядовые приверженцы обеих партий принимали эту пред­посылку за чистую монету!

Когда же наши сограждане научатся верить своим глазам, а не демагогии политиков? Ведь по статистике у 60% российских горожан есть дачи, садовые участки или собственные дома в деревне. И каждый из них, отправляясь за го­род, не мог не замечать растущие подобно мухоморам красные кирпичные коттеджи "новых русских". А многие - правда, это больше автовладельцы - наблюдали своими глазами и более укромно расположенные посёлки из чи­новничьих и генеральских дач. И на чьей земле это всё построено? В громад­ном большинстве случаев это бывшая колхозная или совхозная земля. При­чём, конечно, владельцы дач её купили за деньги. А директора (председатели) всяких ЗАО, ТОО и СХПК землю продали. Причём в подавляющем большин­стве случаев всё это произошло ещё задолго до путинского Земельного кодек­са, узаконившего такие операции.

Рядовые члены и сторонники КПРФ и СПС (ДВР) могли по своей наивнос­ти или, скорее, зашоренности этого не понимать. Но верхушка обеих партий состоит не из оторванных от жизни людей, она всё прекрасно знала. А это зна­чит, что те и другие сознательно дурачили публику. Фактически же весь этот спор представлял собой "классовую борьбу" продавцов земли (КПРФ) с её по­купателями (СПС). Покупатели считали для себя полезной легализацию сде­лок, а продавцов вполне устраивал теневой характер операций. Одна из при­чин, по которой теневой характер сделок казался руководителям хозяйств "общественного сектора" более выгодным, это возможность ничем не делить­ся с рядовыми работниками своего хозяйства.