В работе "Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта" Бруцкус писал: "Подобно рыночным ценам, и другие категории капиталистического хозяйства теряют при социализме свое значение: в социалистическом обществе нет ни заработной платы, ни прибыли, ни ренты, ибо в нем все работают и получают полный продукт своего труда без вычета нетрудовых элементов дохода. Социалистическое общество признает издержки производства лишь в одной форме – в форме затраты труда; количество же этой затраты измеряется временем. Труд и только труд обладает ценностеобразующей силой даже в капиталистическом обществе – так утверждает Маркс в 1-м томе "Капитала"; тем более это положение справедливо для социалистического строя. Распределение хозяйственных благ должно быть согласовано в социалистическом обществе с эгалитарным принципом, ибо если свобода есть руководящий лозунг буржуазии, то равенство есть руководящий лозунг промышленного пролетариата. Во имя этого лозунга им совершается великий переворот" [50] .
По существу, это убийственная характеристика социалистической экономической модели. Не менее убедительны и обоснованны мнения многочисленных политических оппонентов большевиков, но мы не будем их приводить, а продолжим анализ генезиса созданной в короткий период "военного коммунизма" советской экономической модели.
11.3. Основные черты советской экономической модели
После вынужденного непродолжительного отступления в период нэпа большевики с конца 20-х годов вновь вернулись к социалистической экономической модели, сделав ее классической. Правда, для повторного уничтожения рынка в нашей стране начиная с 1929 г. – года великого перелома надо было не только провести сталинскую индустриализацию и коллективизацию, но и осуществить невиданный в мире геноцид, уничтожив заодно и первое поколение большевиков, так называемых старых большевиков. Им на смену пришли новые большевики [51] . П. Струве, известный знаток становления тоталитарного режима в СССР, писал: "Этот строй восторжествовал в результате гражданской войны и утвердился при помощи небывалого террора… осуществившего "тотальное" истребление реальных потенциальных противников нового режима" [52] .
К концу 20-х годов в государственной собственности находились крупная промышленность, весь транспорт, почти вся кредитная система, а в частной собственности – почти все сельское хозяйство, около 1/3 промышленности (группа "Б"), значительная часть розничной торговли и незначительная часть кредитной системы (общества взаимного кредита). Рынок был заполнен товарами, производство росло быстрыми темпами, жизненный уровень населения был уже заметно выше, чем в довоенном 1913 г. В политической жизни страны шли острые дискуссии, активно проявляли себя как левый, так и правый уклон. (Впоследствии на вопрос, какой уклон хуже, Сталин ответит ставшей знаменитой фразой: "Оба хуже".) Все это не создавало гарантии для абсолютной авторитарной власти Сталина и его приспешников. Поэтому волевым порядком был осуществлен перелом в направлении возврата к методам и модели "военного коммунизма", к перестройке экономики страны на путях индустриализации и коллективизации. Для первого необходимо было резко усилить хозяйственную вертикаль власти, особенно Госплан, централизованное планирование, для второго – силовые структуры, в частности НКВД, способные насильственно загнать крестьян в колхозы и совхозы. И то и другое было не просто шоковой терапией, а чудовищной встряской страны и общества с главной целью – поставить их в полное подчинение, под полный контроль одного хозяина-диктатора, создать в стране тоталитарный, диктаторский режим.
Как и в годы "военного коммунизма", использовались чрезвычайные военные и мобилизационные методы принуждения. Реальным собственником средств производства стала новая советская номенклатура, особенно директора заводов и министерские чиновники. Они, по существу, поделили между собой всю советскую экономику.
Планы носили директивный характер и содержали явно завышенные задания, которые и не могли быть выполнены. Однако тут же была введена система постоянной фальсификации всей отчетности на базе так называемых сопоставимых цен 1926–1927 гг., включая практику приписок в "социалистическом соревновании", которая позволяла постоянно "рапортовать" о достигнутых успехах. Критерием оценки стало неудовлетворение конкретного спроса, не оптимальное использование ресурсов, а выполнение и перевыполнение планов, точнее, мнение начальства на этот счет. Приоритет наращивания валовой продукции, ее количества, темпов роста вообще, т. е. экстенсивного типа производства, насаждался "сверху", всячески поощрялись и поддерживались стахановские, изотовские и иные движения "рекордсменов", которым создавались тепличные условия, чтобы потом объявить их примером или образцом для подражания.
Приоритет получила тяжелая промышленность. Более 90 % промышленных капвложений направлялось в группу "А", доля ее стала быстро расти. При этом строились предприятия прежде всего крупных и даже гигантских размеров, многие из них были плохо управляемыми нерыночными монстрами, но их легче было держать под контролем из Центра [53] . Как уже отмечалось, специально был придуман (ссылаясь на работу Ленина "По поводу так называемого вопроса о рынках") закон преимущественного роста производства средств производства, согласно которому везде и всегда темпы роста производства машин и сырья должны обгонять темпы роста производства предметов потребления. Для Сталина конечным и приоритетным продуктом была сталь, а хлеб – промежуточным и не таким уж важным. Личное потребление населения, вся социальная сфера общества существовали и развивались исключительно по остаточному принципу финансирования. Все это, естественно, было объявлено еще одним величайшим преимуществом реального социализма.
Прибыль, рыночные отношения спроса и предложения рассматривались как пережитки капитализма. Цены на продукцию устанавливались административным путем, причем искусственно занижались цены на продукцию именно тяжелой промышленности для стимулирования спроса на нее. В результате возник дефицит товаров народного потребления, и уже в 1929 г. на ряд продуктов были введены карточки. Люди стали покупать не то, что им нужно, а то, что есть в продаже. Широкомасштабная индустриализация вызвала невиданный приток малоквалифицированной рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность, качество выпускаемой продукции ни в какое сравнение не шло с конкурентоспособной продукцией в странах с рыночной экономикой [54] .
На селе развернулась гигантская по размаху насильственная коллективизация 25 млн крестьянских хозяйств. Но поскольку крестьяне оказали сопротивление, стали резать скот, против них были использованы помимо общего административного давления два рычага прямого геноцида: раскулачивание и искусственная организация голода в 1932 г. Создание социалистических государственных латифундий в сельском хозяйстве сразу же гарантировало снабжение хлебом государства (в самих колхозах оплата труда до 1966 г. производилась в натуре, т. е. в трудоднях). Заработали планы заготовок сельхозпродуктов (ностальгическое воспоминание о продразверстке) и появились радостные рапорта об их выполнении и перевыполнении.
Индустриализация и коллективизация привели к запланированному расширению государственной собственности, социализации экономики, дали в руки руководства страны невиданные доселе ресурсы и возможности делать так, как оно считает нужным. Эта гигантская концентрация власти в одних руках дополнялась еще одним важным элементом – расширением функций органов безопасности, НКВД, созданием всесоюзной "устрашилки" – ГУЛАГа, куда отправляли всех недовольных или потенциально несогласных.
По официальным данным, взятым современными исследователями из архивов, перед Великой Отечественной войной в 53 лагерях (включая лагеря железнодорожного строительства) и в 425 исправительно-трудовых колониях находилось около 2 млн заключенных. Около 500 тыс. человек находилось в тюрьмах, около 1 млн – в спецпоселениях, 1 млн 264 тыс. человек отбывали наказание без лишения свободы на принудительных работах. Итого общее количество репрессированных составило 4–5 млн человек [55] . Зная практику государственной лжи, ставшей обычной в те годы, сегодня можно утверждать, что эти цифры явно занижены. В 1950 г., по имеющимся данным, в СССР 12 млн человек находились в лагерях, тюрьмах и в ссылке.
Упор на тяжелую промышленность в процессе индустриализации страны был неразрывно связан с милитаризацией экономики, с подготовкой к будущей войне с перспективой ее перерастания в мировую революцию – главную цель большевизма. Строились тракторные заводы, готовые выпускать не только трактора, но и танки, получило серьезное развитие самолетостроение, производство обычного стрелкового оружия. Начало Второй мировой войны Советский Союз встретил в рядах гитлеровской коалиции, став союзником фашистской Германии. Пакт Молотова – Риббентропа от 23 августа 1939 г. создавал надежный тыл Германии для нападения на Польшу, а затем для войны с Францией и Великобританией. Сталин хотел перехитрить Гитлера и направить Германию на войну с Францией и Великобританией, ослабив тем самым систему капитализма. На этом пути ему виделись радужные перспективы для мировой революции. Но он жестоко просчитался: гитлеровская Германия в конце концов напала и на Советский Союз, предвидя возможность его атаки.