После количественного анализа темпов и пропорций развития советской экономики рассмотрим эту проблему с позиций реальной экономической истории бывшего Советского Союза, чтобы понять, почему, казалось бы, процветающая экономика закончила свой путь так скоро (по историческим меркам) и так бесславно.
Сразу же после октябрьского переворота 1917 г. экономика страны попала в тиски военного коммунизма. По существу, это была безумная попытка методом революционной кавалерийской атаки быстро реализовать на практике теоретические идеи Маркса о ликвидации рынка и товарно-денежных отношений, заменив их прямым продуктообменом. Параллельно решалась задача ликвидации буржуазии как класса с помощью ее якобы естественного могильщика – пролетариата. В целом это была фанатичная попытка искусственно насадить великую социальную утопию.
Период "военного коммунизма" характеризовался насильственным изъятием у крестьян зерна и других продуктов в пользу городских жителей, национализацией, а также введением карточной системы. Идея содружества рабочего класса и крестьянства, серпа и молота была развеяна в пух и прах явно антикрестьянской направленностью политики Ленина.
Многие жесткие государственные административные структуры, созданные во время Первой мировой войны в Германии и России, послужили прообразом управления экономикой страны и ее планирования большевиками в годы "военного коммунизма". Образно выражаясь, можно сказать, что вся управленческая инфраструктура большевиков вышла из пепла Первой мировой войны.
Если быть точным, то борьба с рынком началась не в 1918 г. и не большевиками, а в 1915 г. буржуазно-помещичьим царским правительством.
Военно-административные методы управления, введенные в годы Первой мировой войны в России, проявились особенно ярко в 1915 и 1916 гг. в практике продразверстки, направленной прежде всего на насильственное изъятие овса для нужд кавалерии, хлеба и некоторых других продовольственных продуктов с помощью военизированных отрядов. В 1915 г. были введены твердые цены на казенные сделки по овсу и другим зерновым, а также издан закон, разрешающий вводить запреты на местный вывоз зерновых и даже их реквизицию. Хлебные губернии были опоясаны заставами и запретами, другие же губернии оказались без притока хлеба и иных продуктов питания.
Временное правительство в 1917 г. не только восприняло эту практику, но и значительно расширило ее. В марте 1917 г. им было принято постановление, состоящее из двух частей:
1) об обеспечении снабжения государственных и общественных учреждений, путей сообщения, заводов и предприятий, работающих на нужды обороны, металлами и топливом;
2) об учреждении общегосударственного Продовольственного комитета для выработки общепродовольственного плана под руководством Министерства земледелия.
Позднее, в июне 1917 г., были созданы Экономический совет и Главный экономический комитет (ГЭК) для выработки "общего плана организации народного хозяйства и труда, а также для разрешения законопроектов и общих мер по регулированию хозяйственной жизни". Это были прообразы будущих ВСНХи Госплана, созданных большевиками после октябрьских событий.
Временное правительство ввело государственную монополию на зерно и уголь, что означало насильственное отчуждение этих товаров по твердым ценам в общегосударственный фонд для дальнейшего распределения. Стоял вопрос не только о расширении продразверстки, но и о введении в стране обязательной трудовой повинности, принудительном синдицировании, государственном установлении цен и заработной платы, об отказе от свободы торговли.
В декабре 1917 г. был создан Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), началась широкомасштабная национализация не только бывших ранее частными заводов, фабрик и мелких мастерских, не говоря уже о торговле, банках, но и земли. Идейный противник большевиков Г. Плеханов предупреждал, что реализация идеи национализации земли приведет к установлению в России "экономического порядка, лежащего в основе всех великих восточных деспотий", что большевизм – это "китайщина", "антиреволюционный", "реакционный" поворот колеса русской истории к азиатскому способу производства.
Друг юности Ленина Ю. Мартов, один из создателей социал-демократической партии России, еще в 1918 г. писал, что "ужас берет при мысли, как надолго в сознании народов будет скомпрометирована социалистическая идея" [14] . Другой противник большевиков, известный российский экономист Б. Бруцкус, писал в 1922 г.: "Марксистский социализм отрицает рынок и рыночные цены как регуляторы производства, как регуляторы распределения производительных сил… Совершенно очевидно, что экономическая система, которая не располагает механизмом для приведения производства в соответствие с общественными потребностями, несостоятельна. Стремясь преодолеть "анархию капиталистического производства", социализм может повергнуть народное хозяйство в "суперанархию", по сравнению с которой капиталистическое государство являет собой картину величайшей гармонии" [15] .
В годы "военного коммунизма" в стране было введено жесткое государственное бюрократическое управление всей экономикой, стали разрабатываться планы производства и распределения отдельных продуктов, составляться балансы зерна и топлива. В 1920 г. был утвержден план ГОЭЛРО – план электрификации России. К концу года уже около 2/3 промышленных предприятий в стране было национализировано. Темпы национализации в 1918–1920 гг. были намного быстрее темпов приватизации в 1992–1998 гг., да и сам процесс национализации был более радикальным.
Впервые в мировой истории государство ликвидировало огромную массу частных собственников, частных производителей и возложило на себя целиком и полностью задачу по организации и управлению всей экономикой страны. Всерьез и надолго одним из возможных критериев социально-экономического развития СССР стал показатель доли социалистического (или государственного) сектора в хозяйстве, который стал быстро расти.
Ликвидация денег, отмена рынка и товарно-денежных отношений привели к масштабной натурализации экономики. Социализация и натурализация экономики – важные последствия большевистской революции 1917 г.
Однако в результате Первой мировой войны, Гражданской войны и национализации объем производства и численность рабочей силы в России резко сократились. Национальный доход в 1921 г. составил лишь 44,7 % уровня 1913 г., промышленное производство попросту рухнуло (падение в 7 раз), продукция сельского хозяйства уменьшилась на 1/3, а численность рабочих в промышленности – на 45 %. Война, социализация и натурализация экономики привели к распаду финансовой и денежной систем страны.
Как писал в 1925 г. советский экономист Д. Кузовков, "пролетариат и его идеологи уже исторически выработали в себе отрицательное отношение к деньгам как символу капиталистической эксплуатации; в последние же годы перед революцией это отношение было еще более углублено дезорганизацией денежного обращения. При таких настроениях среди пролетариата легко случилось, что дезорганизация денежной системы, постепенное отмирание денег и появление натуральных отношений стало рассматриваться не как величайшее несчастье, свалившееся на голову поглощенного борьбой пролетариата, а как положительное явление, которое знаменует собой новый шаг вперед в борьбе против капитализма; начавшаяся натурализация хозяйства, созданная разложением финансовой системы и денежного обращения, была принята и приветствовалась как переход к безденежно-плановому хозяйству" [16] .
Вчерашние полуграмотные рабочие и крестьяне заняли кресла директоров заводов и фабрик, руководителей различных организаций, ведомств и министерств. Они управляли примитивным производством и продуктообменом, руководствуясь не знаниями или профессионализмом, а классовым чутьем и "сознанием масс", внутренней убежденностью в своем превосходстве.
В это же время были созданы Госплан, Наркомат труда, другие экономические наркоматы, включая отраслевые, т. е. прототип будущей сталинской политической и экономической иерархии, советской структуры управления и централизованного планирования. Советский экономист И. Рейнгольд писал в 1930 г., что в годы "военного коммунизма" каждая отрасль промышленности "работала на "государственный котел", получая определенное задание, и не должна была заботиться об обеспечении процесса воспроизводства; государство и его регулирующие органы должны были дать все необходимое, передвигая материальные ценности из одной отрасли в другую и отмечая эти передвижки лишь бухгалтерскими записями" [17] .
Полная натурализация хозяйственных отношений в стране (лишь 7 % хозяйственных связей опосредовались деньгами), плюс огромная денежная эмиссия привели к значительному обесценению рубля, а следовательно, и налогов. Взимание налогов становилось все более бессмысленным. Поэтому специальным декретом решено было их отменить в начале 1921 г., но декрет не успел пройти процедуру утверждения, так как был введен нэп, хотя Наркомат финансов специальным циркуляром уже прекратил взимание всех налогов в денежной форме.
Надо отдать должное Ленину, который признал поражение революции в годы "военного коммунизма" и настоял на переходе к нэпу. В целом же в борьбе против рынка большевики потерпели тяжелое политическое и экономическое поражение.
Как сказал Ленин, "военный коммунизм" в России провалился. В 1921 г. он писал: "Мы рассчитывали – или, может быть, вернее будет сказать: мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку" [18] .