Рис. 10.1. Первичный профицит государственного бюджета Аргентины (в % от ВВП) 
Источник: Ministerio de Economia – www.mecon.gov.com.ar
Рис. 10.2. Структура налоговых сборов (в %)
Источник. Ministerio de Economia у Producción. Argentina: indicadores econó-micos. Diciembre 2007. – www.mecon.gov.com.ar
Отметим еще одно немаловажное обстоятельство: в 2003–2007 гг. правительство при формировании бюджета регулярно руководствовалось консервативными оценками темпов роста ВВП. Реальное увеличение экономики (а следовательно, поступлений в бюджет) было значительно больше, что позволило исполнительной власти свободно располагать суммой порядка 74,6 млрд песо. На 2008 год были заложены 185,5 млрд песо поступлений в консолидированный бюджет, тогда как реальные доходы превысили 268 млрд, что дало в распоряжение правительства порядка 80 млрд песо дополнительных финансовых ресурсов, которые власть могла расходовать по своему усмотрению.
При выработке генеральной линии экономического роста кабинет Н. Киршнера исходил, в частности, из того, что важным элементом модернизации экономики и ее перехода на инновационный путь развития является валютная политика. Причем поскольку осуществление инновационной стратегии определяется задачами эффективного функционирования национальной экономики и обеспечения расширенного воспроизводства, то и валютная политика должна была иметь ярко выраженный воспроизводственный аспект.
Каким образом это достигалось? Последние десятилетия показали, что валютная политика – один из главных инструментов адаптации экономики страны к постоянно меняющемуся (особенно в условиях глобализации) внешнему контексту. Именно с помощью регулирования валютных курсов создавались предпосылки для более сбалансированного участия хозяйствующих субъектов в системе мировых торгово-экономических отношений. Далеко не всегда эта политика давала желаемый результат. Пример тому – последние годы режима "конвертируемости", когда ошибки в формировании валютного курса обернулись серьезными потерями реального сектора экономики. Результативная валютная политика не может исходить из каких-то узких (пусть даже весьма важных) целей, а должна быть направлена на решение основных задач национального хозяйственного развития в рамках так называемого "магического многоугольника": обеспечение устойчивого экономического роста, сдерживание инфляции и безработицы, поддержание равновесного платежного баланса428.
Исходя из такого рода соображений, правительство стремилось к тому, чтобы валютная политика (в максимально возможной степени) отвечала интересам всех участников воспроизводственного процесса, а не только экспортеров или импортеров. Эта позиция официального Буэнос-Айреса нашла свое практическое воплощение в таких ключевых составляющих валютной политики, как режим валютного курса, динамика обменного курса песо, объем золотовалютных резервов. Следует подчеркнуть, что речь идет об очень непростых макроэкономических вопросах, требующих глубоко продуманного и крайне осторожного, взвешенного подхода. Не случайно в документах МВФ специально отмечалось, что "выбор режима валютного курса представляет собой сложную проблему и зависит от специфических обстоятельств отдельных стран"429.
Благоприятные тренды хозяйственного развития утвердили аргентинские власти в том, что примерное (с небольшими отклонениями) соотношение песо/доллар 3:1 себя оправдало. Отсюда – основное направление девизной политики Центрального банка, состоящее в поддержании высокого обменного курса американской денежной единицы путем периодических интервенций на валютном рынке [64] . "Стержень экономической политики нашего правительства – покупка Центральным банком долларов с целью увеличения резервов и поддержания высокого обменного курса", – подчеркивала Ф. Мисели, категорически отвергая любые призывы отойти от данной линии430. По существу, речь идет о том, что в посткризисный период на смену режиму "конвертируемости" пришел управляемо плавающий валютный курс ("tipo de cambio administrado flotante").
Поскольку интервенции ЦБ состоят главным образом в покупке долларов (прежде всего у аргентинских экспортеров), это, с одной стороны, гарантирует постоянное увеличение валютных запасов страны, а с другой – производит "стерилизующий" эффект, т. е. обеспечивает корреляцию денежной массы с ростом аргентинской экономики или такое увеличение денежных агрегатов, которое сопровождает (но не слишком опережает) общее экономическое развитие. Подтверждение данного тезиса – динамика агрегатов Ml, М2, М3, размеры которых по отношению к ВВП в период 2003–2008 гг. не претерпели драматических изменений (см. рис. 10.3). На это обстоятельство специальное внимание обратил президент ЦБ Мартин Редрадо, представляя в сенате Национального конгресса политику банка на 2008 год431.
Рис. 10.3.
Источник: Ministerio de Economia у Producción. Argentina: indicadores econó-micos. Diciembre 2007, Octubre 2009. – www.mecon.gov.com.ar
После бурных событий начала XXI в., на рубеже 2005–2006 гг., произошла относительная нормализация банковской деятельности и сложились условия для активизации кредитных операций. В специальном исследовании рейтингового агентства "Мудис" отмечалось "стабильное положение аргентинских банков", их возросшая кредитоспособность и растущая финансово-посредническая деятельность432. За последние полтора десятилетия – сначала в результате неолиберальных реформ, а затем под воздействием кризисных потрясений – банковская система претерпела кардинальные изменения, главным из которых стала концентрация капитала в сравнительно узком кругу крупнейших финансовых организаций. К началу 2007 г. в стране действовало 89 банков (в 1991 г. – 213), но 90 % всех депозитов и 72 % кредитов приходилось на долю 11 крупнейших государственных и частных финансовых учреждений: Национального банка, Банка провинции Буэнос-Айрес, "ББВА Франсес", "Банко Рио", "Галисиа", города Буэнос-Айрес, "БанкБостон", "Ситибанк", "Кредико-оп", "МакроБансуд" и "ХСБК"433. Именно эти наиболее сильные банки, большинство которых – частные компании, сумели не только выстоять в кризисные годы, но и расширить свое влияние. В частности, только за 12 месяцев (с конца декабря 2006 г. по начало января 2008 г.) депозиты в аргентинских банках выросли почти на 20 % – со 150 до 178,8 млрд песо, а портфель предоставленных кредитов увеличился более чем на 30 %, достигнув суммы 105,6 млрд песо434.
Разумеется, речь пока шла о сравнительно скромных (по масштабам аргентинской экономики) объемах кредитования реального сектора [65] . Но положительный тренд был налицо. Это подтверждали высокопоставленные менеджеры банковского сектора, выражавшие уверенность в том, что не позднее 2008 г. кредитно-финансовая система Аргентины полностью восстановится и будет в состоянии адекватно обслуживать экономику страны, предоставляя товаропроизводителям необходимые денежные средства на приемлемых условиях. В частности, такие заверения на встрече с Н. Киршнером в июле 2006 г. дал директор по странам Латинской Америки крупнейшего испанского банка "Сантандер" Франсиско Лусон435.
Квалифицированный государственный интервенционизм, который обычно используется политической властью как компенсатор дефектов рыночных механизмов, в аргентинском случае нашел свое выражение в резком увеличении инвестиций государства в сферы национальной экономики, оказавшиеся "заброшенными" частным капиталом (и местным, и иностранным). Правительство, пойдя на известный экономический и политический риск, выдвинуло ряд мегапроектов, имеющих крупное народнохозяйственное значение, и приняло на себя бремя их финансирования. Эксперты, по состоянию на конец 2006 г., насчитали 14 такого рода проектов (общей стоимостью свыше 15 млрд дол.): от строительства ГЭС и АЭС до современных автомобильных дорог и скоростных поездов436. Наращивание инвестиций стало одним из приоритетных направлений макроэкономической политики аргентинских властей (см. рис. 10.4).
Как видим, удельный вес инвестиций государства и в общем объеме федеральных расходов, и по отношению к ВВП в 2002–2006 гг. стремительно вырос. В 2007–2008 гг. этот рост был продолжен. Уже в первые два месяца пребывания у власти К. Фернандес де Киршнер сформировала пакет государственных инвестиций на сумму почти 24 млрд песо, который включил широкую гамму инфраструктурных проектов (продолжавшихся и новых): жилищное и дорожное строительство; энергетические объекты; транспорт, включая закупку подвижного состава для железных дорог; очистительные сооружения437. Все эти общественные работы должны быть реализованы до истечения президентских полномочий нынешнего главы государства в 2011 г.