Быстрое восстановление других элементов совокупного спроса также представляется проблематичным. При наличии столь большого числа стран, также сталкивающихся с экономическими проблемами, Соединенные Штаты не могут рассчитывать на экспортный бум. Конечно, как я уже отмечал, весь мир не может обеспечивать свой путь к росту за счет экспорта. Во время Великой депрессии страны пытались защитить себя за счет своих соседей. Такой вариант получил название политики "разорения соседа" и включал в себя такие меры, как протекционизм (повышение таможенных тарифов и установление других торговых барьеров) и конкурентная девальвация (удешевление стоимости своей валюты, благодаря чему свой экспорт становится более дешевым, а импорт менее привлекательным). Вероятность того, что эти приемы сработают и в наши дни, не выше, чем в прошлом; более того, их применение может вызывать ответную реакцию и приводить вовсе не к тем результатам, на которые эта политика была рассчитана.
Экономический рост в Китае является высоким, но потребление в этой стране по - прежнему настолько ниже американского уровня, что рост расходов Китая не может компенсировать сокращение затрат в Соединенных Штатах, к тому же лишь небольшая часть увеличения расходов Китая проявит себя в виде какого-то роста американского экспорта. Если учесть, насколько сильно мировой кризис затронул многие страны развивающегося мира, понятно, что те государства, которые продолжат откладывать резервы значительные суммы, будут способствовать ослаблению глобального спроса.
Без серьезного восстановления потребления или экспорта трудно понять, как можно восстановить инвестиции, по крайней мере до тех пор, пока в экономике не исчезнут избыточные мощности или не произойдет их устаревание. В то же время предстоящее прекращение стимулирующих расходов и сокращение государственных и муниципальных затрат из-за нехватки налоговых поступлений окажет, скорее всего, дополнительное давление на американскую экономику, что приведет к ухудшению ситуации.
До наступления кризиса американскую и в значительной степени мировую экономику поддерживал кураж потребления, финансируемый в первую очередь за счет займов и поддерживаемый пузырем на рынке недвижимости. Простые граждане могли жить не по средствам, считая, что цены на недвижимость будут расти всегда. Сейчас никто так уже не думает. Модели, на которой был основан американский рост, пришел конец, и на горизонте нет ничего, что могло бы ее заменить.
Словом, возникло ощущение того, что экономика отошла от края пропасти, к которой, как казалось, она приблизилась осенью 2008 года, но никто не станет утверждать, что она вернулась к здоровому состоянию. Рост задолженности поставил под угрозу выполнение других программ президента Обамы. Гнев, который вызвала правительственная помощь банкам, распространился и в других направлениях. Несмотря на то что банки прибегли к жесткой политике в отношении кредитования, их руководители получали почти рекордные по размеру бонусы (по результатам исследования, проведенного в начале ноября 2009 года, было высказано предположение, что типичный трейдер получит за тот год щедрый доход, в размере 930 тыс. долл.). Не было причин для недовольства и у акционеров банков, поскольку рыночная стоимость их акций возросла. За это время Обама понял, что угодить всем он не может и не сможет. Но сумел ли он удовлетворить интересы именно тех людей, в интересах которых он должен был действовать в первую очередь?
То, что можно было бы рассматривать как стратегию с низким уровнем риска, предусматривающую вариант ситуационного продвижения и избегания конфликтов, на самом деле оказалось очень рискованным предприятием, как в экономическом, так и в политическом смысле: доверие к правительству висело на волоске, конфликты между крупными банками и остальной частью страны становились все более серьезными, экономика сталкивалась с риском более медленного восстановления, а явные и тайные дорогостоящие спасательные операции ставили под угрозу финансовое положение правительства и выполнение других его программ, столь необходимых для будущего нации.
Обама мог бы прибегнуть к альтернативным действиям. Впрочем, он может сделать это и сейчас, так как множество других вариантов по - прежнему доступно для применения, хотя уже принятые решения существенно ограничивают их круг. В следующих четырех главах я покажу, каким образом правительство занималось стимулированием экономики (глава 3), как оно помогало спасать домовладельцев или отказывалось это делать (глава 4) и как оно пыталось возродить финансовую систему и повторно ее регулировать (главы 5 и 6). Меня беспокоит не только то, что из-за уже принятых решений экономический спад будет гораздо более продолжительным и глубоким, чем это было неизбежно, но и то, что мы выйдем из кризиса с гораздо большим размером долга, а также с финансовой системой, которая будет менее конкурентоспособной, менее эффективной и более уязвимой перед новым кризисом, и с экономикой, менее готовой к решению задач нынешнего столетия.
Глава 3. Ответ с изъяном
Когда Барак Обама и его советники в январе 2009 года пришли к власти, они столкнулись с кризисом беспрецедентных масштабов. К счастью, они признали, что не смогут добиться восстановления банковской системы до нормального состояния, если не займутся и реальным сектором экономики. Они должны были вдохнуть в него жизнь и остановить поток обращений взыскания на заложенную недвижимость. В Америке столь глубокого кризиса не было уже три четверти века. Однако в некоторых других странах кризисы стали обыденным явлением. Зарубежный опыт нес в себе большой объем информации о том, как следует действовать при возникновении экономических кризисов, в том числе и тех, которые возникали из-за лопнувшего пузыря на рынке недвижимости. При разработке пакета мер, которые могли бы стимулировать экономику в краткосрочной перспективе и укрепить ее в будущем, команда Обамы имела возможность вооружиться теоретическими разработками и эмпирическими данными, а также руководствоваться здравым смыслом. Но политика не всегда проводится на основе аналитических исследований.
Самая важная идея о том, как справиться с последствиями кризиса, была проста: кризис не уничтожает активы экономики. Банки могут обанкротиться. Многие фирмы и домохозяйства могут обанкротиться. Но реальные активы во многом остаются теми же, что и до кризиса: здания остаются зданиями, заводы - заводами, люди - людьми, то есть человеческий, физический и природный капитал никуда не пропадает. А вот доверие и уверенность в кризисные периоды ослабевают, институциональная ткань общества становится более тонкой и непрочной. Рыночную экономику лихорадит по причине того, что банки и компании приближаются к состоянию банкротства, а в некоторых случаях и переходят критическую грань. Все это сопровождается увеличением количества исков, связанных с собственностью, поскольку далеко не всегда ясно, кто именно владеет конкретными активами и контролирует их, например, в случае перехода права собственности в процессе банкротства от акционеров к кредиторам. В преддверии кризиса ресурсы тратятся неэффективно: например, предпочтение отдается инвестициям в строительство домов, а не в проекты, способные принести большую отдачу. Но в конце концов пузырь прорывается, и ключевым вопросом становится следующий: как использовать ресурсы в новых условиях? Этот вопрос обычно возникает уже после того, как большая часть убытков понесена, когда ресурсы уже были потрачены неэффективно, а уровень безработицы резко возрос. Возникает угроза очень серьезного сбоя, избежать которого можно, если прибегнуть к правильным мерам. Однако удивляет и даже поражает, насколько редко предпринимаемые в кризисных ситуациях шаги оказываются верными. По этой причине к убыткам, понесенным в период раздувания пузыря, добавляются потери, возникшие уже после его взрыва.
В период этой депрессии между консерваторами в области финансов, стремившимися обуздать бюджетный дефицит, и кейнсианцами, считавшими, что ради стимулирования экономики правительство должно пойти на увеличение дефицита, шли яростные дебаты. В 2008 и 2009 годах, когда все вдруг стали верными кейнсианцами (на тот момент), полемика велась уже по поводу того, какой именно должна быть реакция правительства на кризис. К тому времени, когда Обама вступил в должность президента, нисходящая динамика экономических показателей была выражена настолько сильно, что уже нельзя было сделать ничего, что могло бы незамедлительно развернуть их в обратную сторону. Однако разработка стимулирующих мер и определение их масштабов, несомненно, повлияли бы на то, насколько быстро удалось бы стабилизировать ситуацию. Но, к сожалению, администрация Обамы не предложила четкого плана действий. В значительной мере заботы по разработке экономических стимулов и степени их применения были переложены на плечи Конгресса. То, что получилось на выходе, далеко не в полной мере соответствует тому, в чем нуждается экономика.
Хорошо продуманная программа по стимулированию экономики должна соответствовать семи принципам.
1. Она должна быть разработана быстро. Медлительность президента Джорджа Буша при решении этой задачи привела к дорогостоящим последствиям. Для того чтобы предпринимаемые меры начали приносить отдачу, требуется несколько месяцев. Поэтому крайне важно, чтобы экономика быстро получила деньги.