Моя основная идея (я и сейчас ее придерживаюсь) состояла в том, что для создания в Казахстане финансового центра нужно было сделать именно такой – абсолютно независимый и профессионально компетентный – суд, какой хотели иностранные инвесторы (и какой они получили в Дубае). То есть вне юрисдикции Казахстана, а желательно еще и с преобладанием иностранного персонала. Вторая опорная идея состояла в том, что центр должен был предоставлять в комплексе все виды финансовых услуг: банковские, инвестиционно-брокерские, страховые.
Президент идею одобрил. Но получилось так, что осуществлять этот проект стали другие люди. Сам я через несколько месяцев, в январе 2004 года, был назначен первым заместителем премьер-министра РК. Еще через несколько месяцев ушел в отставку и стал помощником президента. С октября 2004 года работал внештатным советником главы государства. В январе 2005 года решением совета директоров Народного сберегательного банка Казахстана избран председателем правления этого кредитного учреждения. Им остаюсь по сей день. И эта работа потребовала всего моего времени и всех сил. Тем временем работа по созданию финансового центра шла своим чередом: несколько раз менялись концепции, заменялись люди "у руля", был совершен определенный объем организационных действий. На финальной стадии к разработке модели финансового центра была привлечена международная консалтинговая компания "Boston Consulting Group".
Основные идеи разработчиков проекта были таковы.
Во-первых, предпосылки для создания в Алма-Ате финансового центра имеются – но не международного, а регионального (с фокусом на регионе стран СНГ). Этот центр должен обслуживать только рынок ценных бумаг, а другие сегменты финансовой системы остаются вне зоны его действия.
Конкретно, потенциальными эмитентами на этой площадке могут стать:
– казахстанские компании крупного и среднего размера;
– компании среднего размера из России, Украины и региона;
– компании-эмитенты из других регионов;
– казахстанские финансовые институты, в том числе банки.
А потенциальные инвесторы РФЦА, по мысли разработчиков, – это:
– казахстанские институциональные инвесторы (пенсионные фонды и страховые компании);
– казахстанские банки и компании;
– иностранные инвесторы – российские и другие региональные банки; исламские банки.
В качестве стимула для прихода в РФЦА участники будут иметь налоговые льготы: 100 %-ное освобождение от корпоративного подоходного налога для брокеров-дилеров; а также освобождение от налогообложения дивидендов, вознаграждения по долговым ценным бумагам и дохода от прироста стоимости при реализации ценных бумаг, допущенных на торговую площадку РФЦА.
Для эмитентов в качестве льгот предполагались: возмещение затрат на аудит, а также скидки на регистрацию и листинг.
Предполагалось также, что, помимо собственной администрации, РФЦА будет иметь дополнительные рабочие органы: международный совет и собственный суд, а также третейский суд, которые будут в состоянии обеспечить иностранным инвесторам судебную защиту, соответствующую их ожиданиям.
В результате летом 2006 года, через три года после того как идея была предложена, региональный финансовый центр начал свою деятельность.
Получилось то, что получилось. Организационно РФЦА представляет собой обособленную площадку нашей фондовой биржи, KASE, с упрощенным доступом для нерезидентов.
Администрация РФЦА – государственное учреждение, созданное при правительстве Казахстана и подчиненное непосредственно ему, хотя и не входящее в структуру правительства. У РФЦА имеется собственный суд, высшей инстанцией для которого является Верховный суд Республики Казахстан. В РФЦА также имеется третейский суд, деятельность которого организует суд РФЦА, в свою очередь подотчетный правительству РК. Делать выводы о степени независимости этого суда никому не возбраняется.
Администрация центра в Казахстане укомплектована в основном нашими гражданами. И самое главное, деятельность казахстанского центра охватывает не все виды финансовых услуг, как в Дубае, а только рынок ценных бумаг. В итоге получился не полноценный финансовый центр, а только фондовый.
То есть на радикальную модель, которую я предлагал, не пошли, а сделали усеченную. Теперь остается уповать на то, что иностранных инвесторов все равно удастся убедить двигаться на этот рынок.
Кроме того, дело не только в концепции. Даже если сделать все в точности так, как в других, самых успешных моделях, то вопрос, придут на этот рынок инвесторы или нет, все равно в каждом конкретном случае остается открытым. Причем это вещь достаточно волатильная: инвесторы с равным совершенно успехом могут прийти, а могут не прийти. И прогнозировать это не получается. Можно приложить огромное количество усилий, дать массу льгот, а инвесторы все равно не появятся. И тогда с людей, которые возможность предоставления этих льгот лоббировали, будут сильно спрашивать: а где же, извините, результаты?
А ведь когда льготы уже даны, то нельзя их просто отменить. При движении в определенном направлении надо быть последовательным. Если сегодня ты льготы дал, а завтра взял обратно, то в следующем проекте потенциальные партнеры тебе уже не поверят. Кроме того, существует ведь еще и конкуренция международных финансовых центров. Их на самом деле несколько: Дубай, Дублин, Сингапур. Это помимо таких мест, как Лондон и Нью-Йорк, на минуточку. И если страна хочет на этот рынок выйти, то ей приходится соблюдать определенные требования. А нравятся ли эти требования конкретным гражданам страны или нет, это сугубо их проблемы.
Глобальные инвесторы существуют всегда и находятся везде, они работают в том же самом Сингапуре, в Дублине, собираются работать в Дубае. Другое дело, что они сами решают, на какой рынок им выходить, а от какого воздерживаться. У них и надо спрашивать: что бы они хотели иметь для того, чтобы рассмотреть возможности выхода на конкретный рынок – будь он казахстанский, российский, какой-то еще. Для того чтобы международные инвесторы приняли ту конфигурацию, которая интересна конкретной стране, следует прежде всего исходить именно из их интересов.
Во-первых, конечно же, нужно нормальное законодательство. Дискутировать вокруг этого пункта бессмысленно, это непреложная данность. Но вопрос не только в законодательстве. Закон что дышло, говорит известная русская пословица.
Необходимы не только правильные законы, но также их неукоснительное исполнение. И пока что жизнь, к сожалению, постоянно иллюстрирует эту (саму по себе совсем не оригинальную) мысль практическими примерами. Так, российская "дочка" Народного сберегательного банка компания "НБК-финанс" совсем недавно очередной раз ощутила ее верность, пытаясь реализовать проект в Новосибирске. В России в целях защиты прав инвесторов и упорядочения обращения инвестиционных прав на объекты недвижимости был принят закон № 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве". Закон, в частности, предписывает, что регистрация и обращение инвестиционных прав (то есть прав собственности на объекты долевого строительства) регистрируются законом "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Иными словами, 214-й закон приравнивает инвестиционные права к правам на недвижимость. Совершенно очевидно, что это положение закона имеет первостатейную важность для банка, финансирующего строительство.
Радуясь возможностям, открывшимся благодаря новому закону, компания "НБК-финанс" приняла решение финансировать строительство крупного торгового центра под залог инвестиционных прав. И регистрация инвестиционных прав прошла без запинки. Однако осуществлять их залог регулирующий орган отказался наотрез, ссылаясь на отсутствие разъяснений и инструкций. В результате НБК не смог стать первым в Российской Федерации банком, предоставившим финансирование под залог инвестиционных прав. Впрочем, никакой другой банк этого сделать пока тоже не смог.
Можно написать замечательные законы, а потом прийти в районный суд и получить противоречащий законодательству результат. И поскольку инвесторы уже немного знают постсоветское пространство, то их определенное недоверие к нашим судебным системам понятно. Они внятно говорили, что одна из причин, по которым они готовы двигаться в Дубай, состоит именно в существовании независимого суда, который не входит в систему судов эмиратов, и решения в нем будут принимать экспаты. При этом оспаривать его вердикты в Дубае негде: решение, вынесенное судом центра, является окончательным. Таким образом, если при приеме на работу проводить среди экспатов жесткий конкурс по понятным правилам, привлекать людей с соответствующим образованием и опытом, то вероятность того, что интересы иностранных инвесторов в конкретном финансовом центре будут ущемлены, существенно уменьшается. Та же самая логика действует в отношении администрации зоны свободной торговли (или финансового центра, что примерно одно и то же). Администрация – это люди, с которыми инвесторы будут непосредственно взаимодействовать. И на этих местах они тоже хотят видеть людей, которых знают, у которых сложилась определенная репутация, и так далее.