...
Для справки. По данным Агентства финансового надзора, на 1 января 2006 года на рынке ценных бумаг действовало 62 брокера-дилера, 18 регистраторов, 11 банков-кастодианов, 10 организаций, осуществляющих инвестиционное управление пенсионными активами, 28 управляющих инвестиционным портфелем.
С течением времени стали появляться также элементы инфраструктуры фондового рынка. По мере того как пошел процесс приватизации крупных предприятий, стали возникать организации, ведущие реестры акционеров. Территориально регистраторы распределялись чрезвычайно неравномерно: по меньшей мере, половина из них или работала в Алма-Ате, или имела там головные офисы. Частично начальная инфраструктура рынка создавалась на базе Национального банка. Центральный депозитарий, созданный под операции с нотами НБК и государственными бумагами (о них чуть ниже), потом использовали также и для развития рынка корпоративных ценных бумаг. Примерно тогда развернулась знаменитая полемика между зампредом Центрального банка РФ Андреем Козловым и председателем российской Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) Дмитрием Васильевым по поводу принципов построения инфраструктуры российского фондового рынка. Мы с Жандосовым умилялись экстремальности этих споров. У нас по поводу инфраструктуры таких страстей не наблюдалось. Может, поэтому она явно превосходит то, что имеется сейчас в России. Во всяком случае, центрального депозитария соседи пока что так и не построили.
Васильеву, кстати, придя работать в Комиссию по ценным бумагам, я написал вежливое письмо с просьбой рассмотреть вопрос о сотрудничестве. Но никакого ответа не получил, а жаль. У регуляторов фондовых рынков существует целый ряд возможностей для взаимодействия. Тем более, если речь идет о рынках стран-соседей, да еще связанных совсем недавним общим прошлым. В нашей ситуации, вполне вероятно, можно было прийти к тому, чтобы казахстанские эмитенты размещали свои бумаги на российском рынке, а российские – на казахстанском. В любом случае есть смысл обсуждать, на каких принципах можно допускать эмитентов той или иной страны на внутренний рынок. Но готовности к такому обсуждению со стороны российских коллег мы тогда не увидели.
Вообще, многие звенья инфраструктуры нашего финансового рынка строились как раз в тот период, в середине 90-х. В 1993 году, на второй день после введения тенге, была создана Казахстанская валютная биржа. Ее учредили Национальный банк и 23 коммерческих банка с целью развития национального валютного рынка. В течение первых двух лет существования биржа занималась организацией торгов исключительно иностранными валютами. Лицензию на осуществление биржевой деятельности на рынке ценных бумаг она получила в 1995 году, однако на тот момент такая лицензия давала права на организацию торгов только государственными ценными бумагами. Со временем Казахстанская межбанковская валютная биржа была реорганизована, получила неограниченную лицензию на организацию торгов ценными бумагами, несколько раз переименовывалась и в итоге стала называться "Казахстанская фондовая биржа", KASE.
Первый торговый аукцион по государственным бумагам был проведен в 1994 году. Но тогда рынок не смог вырасти, поскольку государству как эмитенту никто не верил: в марте-апреле как раз начал проводиться межзачет, стала быстро расти инфляция, курс тенге резко падал. И никто в принципе не хотел размещать свободные деньги в бумаги государственного займа. Даже несмотря на то, что доходность у них была чрезвычайно высокой.
Реальные объемы торгов по государственным бумагам начались весной 1995 года. Первым их стал покупать Народный сберегательный банк (он тогда принадлежал государству). Его руководство пришло к выводу, что у него проблем с госбумагами не возникнет: банк рассчитывал на безусловную помощь правительства. Равняясь на Народный сберегательный, на рынке государственных облигаций вскоре начали работать другие банки. К тому времени (весна 1995) программа директивных кредитов закончилась, и временно свободные средства имело смысл вкладывать в госбумаги.
В июне 1995 года с целью получить возможность быстрого регулирования денежной базы мы ввели в обращение еще один класс инструментов: запустили торги бумагами Национального банка. В целом была взята за основу американская модель финансирования государственных расходов. Но некоторые принципы мы позаимствовали также из венгерского опыта: в Венгрии в качестве инструмента государственных заимствований длительное время использовали ценные бумаги именно центрального банка, а не министерства финансов. Правда, потом венгры вернулись к классической модели рынка госдолга.
Новый инструмент назвали нотами Национального банка. Это дематериализованная государственная ценная бумага, первоначально имевшая сроки обращения от 7 до 91 дня. Постепенно сроки их обращения увеличивались. Наряду с нотами, номинированными в тенге, выпускались также валютные ноты.
Поначалу у участников рынка присутствовал определенный скепсис в отношении этого инструмента. Но рынок обязательств НБК запустили очень быстро. И поскольку у коммерческих банков уже имелся определенный опыт работы с государственными ценными бумагами, а принципы работы с нотами те же самые, а Нацбанку как эмитенту участники рынка доверяли больше, чем министерству финансов, то народ начал с удовольствием покупать эти ноты. В 1997 году объем размещения краткосрочных нот Национального банка РК составил около 75 млрд тенге, что сравнительно с объемами торгов государственными бумагами было вполне впечатляющим. Ноты НБК работают до сих пор, являются основным инструментом оперативного регулирования денежной базы и образуют значимый сегмент национального фондового рынка.
Что касается государственных ценных бумаг, то законом о бюджете было предусмотрено в 1997 году выпустить их в обращение на сумму 68,30 млрд тенге и направить на покрытие дефицита госбюджета 11,84 млрд тенге.
...
Для справки. По признаку срока обращения на нашем рынке существуют госбумаги следующих типов: 1) краткосрочные, так называемые МЕККАМ, со сроком обращения 3, 6, 12 месяцев; 2) среднесрочные, МЕОКАМ, со сроком обращения 2, 3, 5 лет; 3) долгосрочные, МЕАКАМ, со сроком обращения 10 лет. По видам обращения бумаги также различаются: существуют процентные госбумаги и дисконтированные.
А первые биржевые торги акциями прошли в сентябре 1997 года, чему предшествовали определенные события. Ни сектор государственных бумаг, ни сектор обязательств Национального банка еще не решают проблему создания полноценного рынка: на нем обязательно должны обращаться также корпоративные бумаги. Мне представлялось, как уже сказано, что процесс развития именно корпоративного сегмента национального фондового рынка следовало стимулировать одновременно с двух сторон, подталкивая к выходу на рынок и "продавцов", и "покупателей".
Идея о том, как достичь этой цели, возникла еще в период разработки концепции пенсионной системы. Предполагалось, как я уже говорил:
– во-первых, стимулировать "спрос" через создание накопительных пенсионных фондов, то есть подтолкнуть создание класса институциональных инвесторов (как известно, везде в мире обладателями самых длинных денег являются именно пенсионные фонды (и компании по страхованию жизни);
– во-вторых, стимулировать "предложение" путем приватизации части государственных пакетов акций крупных национальных компаний, определенный процент которых затем выпустить на фондовый рынок, то есть помочь возникновению массового эмитента;
– в-третьих, через сведение "спроса" и "предложения" стимулировать развитие собственно фондового рынка.
Пенсионная реформа к тому времени уже была запущена, так что в замысле схема получалась вполне четкой и правильной: компании продают часть своих акций на бирже, пенсионные фонды их покупают, фондовый рынок растет, на него выходят различные категории инвесторов, в экономику идут инвестиции, от роста экономики выигрывает население в целом.
Дело было за появлением на рынке акций как таковых. То есть следовало приватизировать определенное количество достаточно крупных компаний. Начать я предложил с лучших казахстанских предприятий, у которых были хорошие шансы стать национальными "голубыми фишками". "Голубыми фишками", как известно, называют акции предприятий, наиболее привлекательных для инвесторов с точки зрения значительности их роли в экономике страны, а также финансовой устойчивости и востребованности на рынке ценных бумаг.
Этот план, предложенный мной в целях развития национального фондового рынка, получил неформальное название – "Программа "Голубые фишки"". По поводу программы были приняты в 1996 году два постановления правительства. Но реализована до конца она не была. Хотя вначале по ее поводу в профессиональном сообществе даже возник массовый энтузиазм. Например, такой факт: в это время на ожидании новой волны приватизации в Казахстане увеличилось количество профессиональных участников рынка, а также количество регистраторов: они ждали, что скоро у них появится много работы.
И президент, и премьер программу поддерживали. Мне казалось, что я заручился поддержкой основных игроков и не встречу серьезного противодействия. Правительство заявило, что на KASE выйдет 5–7 % пакетов акций крупнейших государственных предприятий. Был обнародован список этих предприятий: в него вошли, в частности, такие перспективные компании, как "Казахтелеком", "Эмбамунайгаз", "Узеньмунайгаз". Газета "Время по Гринвичу", неплохо осведомленный орган, близкий западным бизнес-кругам, писала тогда, что инвесторы "просто дрожат" от желания покупать казахстанские ценные бумаги, и что на Казахстан и Центральную Азию создано несколько инвестиционных фондов.