Именно поэтому я предпочла бы вернуться к себе в спальню и подготовиться к их приходу.
Рис сделал несколько шагов к Кенне, мысленно отметив, что она не стала отодвигаться, хотя подобное желание явно проглядывало в ее темных глазах.
— Я бы хотел, чтобы ты не упоминала в разговоре с этими людьми о покушениях на твою жизнь.
Кенна чуть не ахнула от удивления:
— Ты шутишь?
— Нет, я абсолютно серьезен.
— Ты угрожаешь мне, Рис?
— Нет, не в том смысле, как ты думаешь. Ты сделаешь, что я попросил?
— Зачем?
— Затем, что твои подозрения ошибочны, они запутают все дело и могут даже помешать найти убийцу Тома.
— Значит, я не должна говорить, что этот капкан был поставлен для меня? — возмущенно спросила она. — Даже если я не стану упоминать тебя? Прошлой ночью ты сомневался, что Тома убил браконьер. Кто же тогда?
— Не знаю, но глупо выдвигать какие-то обвинения, когда у нас нет улик.
— Разве это не работа полиции? — холодно спросила Кенна. Она внимательно следила за Рисом. — Искать доказательства, я имею в виду.
— Да, разумеется, но это не значит, что я сам не могу их найти.
— Ты? — презрительно воскликнула она. — Вот уж пустили козла в огород и просят его не трогать капусту.
— Если хорошо просят, то капуста в безопасности… на некоторое время.
От его проницательного взгляда Кенну бросило в жар. Она вспомнила вчерашние поцелуи.
— Разве? — неуверенно спросила она, совершенно сбитая с толку.
— Да, Кенна. это так. — Он мечтал обнять ее, но вместо этого настойчиво повторил: — Ты выполнишь мою просьбу?
Кенна помедлила, чувствуя на себе его взгляд. В глазах Риса было что-то умоляющее, и Кенна обозвала себя последней дурой за то, что поддалась жалости.
— Хорошо.
Будто тяжесть свалилась с плеч Риса.
— Ты не пожалеешь об этом, клянусь.
— Посмотрим. Надеюсь, я не рискую своей жизнью, доверяя тебе.
— Кенна. — Он произнес ее имя очень медленно и тихо. — Ты никогда не говорила мне, откуда взялись твои подозрения.
— Неужели не понятно? Я единственная, кто знает, что ты убил моего отца. — Она затаила дыхание, ожидая, что он взорвется от гнева или по крайней мере уйдет, хлопнув дверью. Но он этого не сделал. Напротив, он почему-то выглядел странно довольным.
— Ты маленькая глупышка, Кенна. Тебе не приходило в голову, что, хотя почти десять лет ты твердишь о моем предательстве, никто больше в это не верит? Если бы я считал тебя опасной, было бы намного разумнее убить тебя ребенком. У меня же нет ни малейшего желания убивать тебя, за исключением тех случаев, когда ты выводишь меня из себя, например вчера вечером.
Кенна отвернулась.
— Но ты же не сделал этого, — тихо сказала она. — Вместо этого ты… ты…
Рис, улыбаясь, шагнул ближе:
— Я — что?
— Поцеловал меня. — Она подняла голову, глядя ему в лицо. Его глаза не отрывались от ее губ. — Ты поцеловал меня.
— Не стану спорить. Как сама сказала несколько минут назад, ты уже не ребенок. Сожалею, что отшлепал тебя, Кенна. Лучше бы я уже тогда поцеловал тебя, как это случилось прошлой ночью. — Рис чуть было не рассмеялся, увидев удивленное выражение на лице Кенны. — Вижу, ты не можешь решить, что хуже? Неужели мой поцелуй был так ужасен?
— Да, — быстро сказала Кенна. — Нет, — добавила она секунду спустя.
— Раньше ты была более уверена в себе, Эльф.
Его взгляд был очень нежным. Он смотрел на нее так, как она иногда представляла себе в мечтах, — ищуще и внимательно. Она даже не заметила, что ее опять назвали этим противным прозвищем — Эльф.
— Ты сделал мне больно, — пожаловалась она. Рис нахмурился:
— Я был груб. Я не хотел…
Кенна приоткрыла рот, но промолчала.