— Джудит стоит двоих таких, как ты, — процедил он, — и сотни таких ледяных шлюх, как та, которую ты, по-твоему, любишь.
Гевин остановился на нижней ступеньке, бросил на брата полный ярости взгляд и резко отодвинулся. Рейну пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.
— Не смей больше говорить об Элис! — едва сдерживаясь, произнес Гевин.
— А я буду говорить о ней! Ведь кто-то должен. Она портит тебе жизнь и мешает счастью Джудит. Элис не стоит ее волоска.
Гевин поднял кулак, но тут же опустил его.
— Хорошо, что ты сегодня уезжаешь. Я больше не желаю слушать твои рассуждения о моих женщинах. — Развернувшись, он пошел прочь.
— О твоих женщинах! — крикнул ему вслед Рейн. — Одна владеет твоей душой, а другую ты презираешь. Как же ты можешь называть их своими!
Глава 11
В загоне было десять лошадей, все гладкие, сильные, со стройными ногами. Казалось, эти великолепные животные предназначены для того, чтобы летать по цветущим лугам.
— Итак, я должна выбрать одну, милорд? — спросила Джудит, облокотившись на ограду.
Она с подозрением посмотрела на стоявшего рядом Гевина. Все утро он был необычайно ласков. Сначала в саду, а теперь здесь. Он подсадил ее на лошадь, подал ей руку, когда она совершенно по-мальчишески взобралась на ограду. Джудит прекрасно понимала, почему он злится и хмурится, но она никак не могла определить, в чем крылась причина его внезапной доброты по отношению к ней.
— Любую, какую пожелаешь, — с улыбкой ответил Гевин. — Они уже объезжены и привыкли к седлу. Какая тебе нравится?
Джудит перевела взгляд на лошадей.
— Мне нравятся все. Не так-то легко выбрать. Кажется, вон та, вороная.
Гевин одобрил ее выбор — кобылу с высоким, изящным шагом.
— Она твоя, — сказал он.
Джудит стремительно спрыгнула на землю и вбежала в загон.
Как только конюх закрепил седло, Джудит взлетела на лошадь. Ее охватило ликование оттого, что она сидит верхом на таком великолепном животном. Справа от Джудит шла дорога к замку, слева — в густой лес, охотничьи угодья Монтгомери. Поддавшись порыву, она направилась в лес. Слишком долго она находилась в каменных стенах и среди множества людей. Лес так и манил к себе, ветви деревьев сплетались над головой, образуя уютное убежище. Джудит не оглядываясь неслась вперед, к желанной свободе.
Решив проверить выносливость кобылы, она задала быстрый темп. Как Джудит и предполагала, между ней и лошадью, которая не меньше хозяйки наслаждалась скачкой, возникло полное взаимопонимание.
— А теперь потише, моя хорошая, — прошептала Джудит, когда они въехали в лес.
Подчинившись, кобыла стала осторожно ступать между деревьями и густыми зарослями кустарника. По земле, покрытой опавшими листьями, стелился папоротник. Этот мягкий ковер скрадывал стук копыт. Джудит полной грудью вдыхала чистый и прохладный воздух, предоставив лошади самой выбирать дорогу.
Их внимание привлек шум воды. Между деревьями бежал ручей, на ею поверхности отражались солнечные блики. Джудит спешилась и подвела лошадь к воде. Пока та пила, она нарвала травы и принялась обтирать взмыленные бока кобылы.
Джудит, которая все еще пребывала в восторженном состоянии, вызванном и великолепным подарком, и солнечным днем, и мягким шумом воды, была полностью поглощена этим приятным для нее занятием, когда лошадь внезапно прислушалась и забеспокоилась.
— Тихо, девочка, — проговорила Джудит и погладила ее по шее.
Но лошадь резко попятилась, закинула голову и заржала. Джудит попыталась поймать болтавшийся повод, но промахнулась.
А дикий кабан приближался, шумно втягивая воздух и принюхиваясь. Он был ранен, его крохотные глазки потускнели от боли. Джудит сделала еще одну попытку поймать лошадь, но кабан пошел в атаку, и объятая страхом кобыла сорвалась в галоп.