Огромные синие глаза засверкали. Майола, оценив ситуацию, заерзала на стуле, понимая, что Джереми сдерживается из последних сил, что он до смерти хочет броситься на этого небрежно развалившегося на стуле типа, двинуть в дерзкое лицо, которое так нагло насмехается над ним. Она облизала губы маленьким красным язычком, предаваясь восхитительному садистскому предвкушению скандала.
Голос Джереми оставался ледяным.
– Это было бы очень похоже на мистера Кэллагена: запустив свои жадные пальцы в её кошелек, выжать из Цинтии все до последнего пенни. Затем, исчерпав все возможности с ней, прийти сюда. Между прочим, почему вы пришли ко мне? Почему не направились к Персивалю, Беллами или Полу? Почему я удостоился этой чести?
– Ну, это очевидно. У Персиваля – ни гроша. Из него ничего не выжмешь, кроме жалких крох, которые он получает от Беллами. Тот тоже пуст. Я получил его последних двести фунтов, – задумчиво перечислял Кэллаген, к своему удовольствию заметив, как Майола с Джереми переглянулись. – Беллами заплатил мне двести фунтов, чтобы избежать ареста, и неудачно: я просто ничего не мог поделать.
Он затянулся и бросил окурок.
– Что касается Пола, с ним я ещё не встречался. И не вижу нужды. У Пола тоже наверняка нет денег, зато у вас есть… или вы можете довольно быстро их добыть… Скажем, обработать простофиль, которых здесь куры не клюют. Так мне сказали.
Он достал новую пачку сигарет.
Джереми поднял руку.
– Будь я на вашем месте, мистер Кэллаген, я бы не стал закуривать. По крайней мере сейчас.
Сигару он швырнул в камин.
– Полагаю, пришло время поговорить без обидняков. Я думаю, вы лжец, Кэллаген. Наглый лжец. Я выслушал сегодня больше оскорблений, чем доводилось когда-либо прежде. Но пока что сдерживался, решая, что же предпринять.
Я собираюсь дать вам совет, и если вы умный человек, вы им воспользуетесь. Я уверен, что вы и есть Сэмми Шейк. А если нет, то знаете, кто он, где он, и где прячет завещание. Я не намерен платить вам ни 500 фунтов, ни 500 пенсов, пока на этот счет есть хоть малейшие сомнения. Я доходчиво излагаю?
– Я все понял, – ухмыльнулся Кэллаген. – Вы мне не нравитесь, и мне не нравится ваша помощница. Я думаю – вы пара отпетых мошенников. Но если вы считаете, что можете меня запугать, придется повторить все сначала. Я сделал предложение. Вы вольны принять его или нет, как вам, черт побери, угодно. И меня не особенно заботит, примете вы его или нет. Возможно, я уже выяснил все, что хотел.
Джереми улыбнулся Майоле. Это была зловещая улыбка. Ее глаза понимающе вспыхнули. Он нажал кнопку звонка. Майола встала и сладко улыбнулась Кэллагену.
– Пожалуй, мне пора. Кое-что нужно сделать. Уже так поздно! Прощайте, мистер Кэллаген. На вашем месте я бы прислушалась к убедительным аргументам. Еще не поздно!
Она открыла дверь, и в это время из-за шторы в противоположном конце комнаты появились трое громил, похоже, бывших боксеров.
Кэллаген внимательно оглядел их с ног до головы и постарался запомнить лица. На будущее.
Майола закрыла за собой дверь. Трое громил остановились около стола, выжидающе глядя на Джереми. Тот сказал:
– Итак, Кэллаген, очень скоро мы узнаем, где завещание. Но вам бы лучше избежать массы неприятностей и рассказать это сейчас.
Кэллаген, продолжая ухмыляться, откинулся на спинку стула и расслабился.
– Я не знаю Сэмми Шейка, кто он такой и где скрывается. А даже если бы знал, то пальцем бы не шевельнул меньше чем за 500 фунтов . Так что будем делать?
Джереми полез в карман, достал портсигар, выбрал сигарету, закурил и отшвырнул спичку. Затем кивнул одному из парней.
– Отделайте его как следует. Сам напросился.
Джереми вернулся в комнату с чашкой кофе.
Кэллаген лежал в углу, упершись головой в панель.