– Ну вот, я полагал, что смогу её вытащить. Все, что мне следовало делать – изменить время, когда она была в моей конторе. Уверен, суд примет во внимание мое свидетельство, как всякого другого, – он нахально ухмыльнулся. – Видите, мистер Мероултон, я выложил все карты на стол.
Вилли ничего не сказал, но в глазах его блеснула тревога.
– Теперь я пытаюсь поставить себя на место Грингола. Это человек из Ярда, которому поручено расследование, – пояснил Кэллаген. – Грингол очень энергичен и знает, что под лежачий камень вода не течет. Так чтобы не тратить наше с вами время, ответьте мне на несколько вопросов, мистер Мероултон.
Вилли уставился в окно.
– Я расскажу все, что смогу, – печально протянул он. – Все, что поможет Цинтии.
– Ладно, – спокойно и деловито приступил к делу Кэллаген. – Я вас понимаю. Первый раз мисс Мероултон высказала опасение, что ей угрожает опасность от ваших братьев, несколько дней назад. Я так понимаю, что тогда вы дали ей деньги, эти пять сотен фунтов. И в связи с этим навели справки обо мне у Фингейла. Тот заявил, что я подходящий человек для такой работы. Верно?
Мероултон опять кивнул.
– Все правильно. Но почему…
Кэллаген ему улыбнулся.
– Послушайте, мистер Мероултон! Вы по уши влюблены в Цинтию, и я этому не удивляюсь. Хорошо. Попытайтесь понять мое положение. Мне не хочется задавать ей множество вопросов. Я предпочитаю переговорить с вами. Итак, вы вообще не видели её прошлой ночью?
– Нет. И я думаю, вы правы, не желая её слишком беспокоить. Она излишне темпераментна и не все помнит.
Вчера утром я ей позвонил и предложил сходить в театр. Она согласилась. Но в семь вечера связалась со мной и сказала, что передумала. Мол, побаливает голова. После этого я её не видел. И нет никакого смысла заявлять. что видел, потому что я обедал в клубе и играл там в бильярд до часу ночи.
Вот еще… Когда она обсуждала это дело со мной, вскоре после обеда, который давал дядя Август, Цинтия не говорила, что подвергается опасности именно она. По её словам, Август заявил ей, что опасается каких-то козней от одного или от всех четырех моих братьев, и что эти неприятности могут коснуться и её.
Вилли встал и прошелся по кабинету. Кэллаген видел, как на его скулах играют желваки. Наконец он остановился.
– Вы уверены, что она это сделала? Абсолютно уверены?
Кэллаген понимающе усмехнулся.
– Нет, сэр. Теперь не уверен. Как только вы мне сообщили, что Август Мероултон ожидал какой – то выходки от ваших братьев и опасался за нее.
Вилли Мероултон сел за стол, лицо его оставалось мрачным.
Кэллаген встал, шагнул к столу и остановился, положив руки на полированную крышку. Он владел ситуацией, и сознание этого доставляло ему удовольствие.
– Моя версия состоит в следующем, – он смотрел на Мероултона с той же стеснительной улыбкой. – Ваш дядя знал об угрозе, исходящей от ваших братьев, то ли от каждого в отдельности, то ли от всех вместе. Знал, что по каким-то причинам его племянница Цинтия тоже подвергается опасности. Она пришла к вам и все рассказала. Вы навели справки обо мне и решили нанять меня на роль сторожевого пса. Для этого вы снабдили её пятью сотнями, чтобы покрыть мои расходы и усилия. По какой-то причине она ко мне не пошла. К счастью или к несчастью, она ничего не предпринимала до прошлого вечера, и лишь тогда, после звонка вам, все же решилась. К счастью для нее, я могу подтвердить, что она была у меня в то время, когда убили Августа Мероултона.
Кэллаген на момент умолк. В его глазах все ещё играла улыбка, они не отрывались от лица Вилли.
– Конечно, – продолжал он, – мы с вами знаем, что все было не совсем так.