Траурное молчание продлилось не больше положенной минуты, после чего над плацем разнесся голос комбата с вернувшимся привычным металлом:
- Батальо-о-он… Смир-рно! Слушай боевой приказ! Для предотвращения провокаций со стороны бандформирований объявляется готовность первой степени. Всем подразделениям подготовить боевую технику. Командирам рот и подразделений через пять минут прибыть в штаб для получения конкретных заданий. Вольно. Командуйте, лейтенант, - комбат спустился с трибуны и быстрым шагом пошел прочь.
- Батальо-о-он… Смир-рно! Напра-нале-во! Шагом марш! - дежурный офицер быстро закончил развод и, в сопровождении дневального, побежал вслед за комбатом.
Новость была из ряда вон. Не Сталин, конечно, Дорогой Леонид
Ильич, но такого события не было с того самого 53-го, чтоб глава помер на посту.
Уже на ротном разводе замполит говорил про угрозы оппозиции в стране, империализм, отпор агрессивным планам США, без особого энтузиазма, в ожидании возвращения командира роты из штаба. Потому что в чем заключается готовность первой степени в таком случае, было не понятно, вот он и говорил, что говорил. Не было такого случая, пока первый.
Ротный прервал замполита на полуслове, чему тот был только рад, и изложил задачу:
Экипажи первого взвода готовят машины, и остаются в парке, при машинах в резерве. Остальным оставаться в расположении роты, никому не раздеваться, можно спать, но при оружии.
Второй взвод остается в расположении роты, никому не раздеваться, можно спать, но при оружии. Механикам-водителям взвода прогреть машины.
БМД третьего взвода с экипажами и десантом из двух человек в каждой, занимают позиции с внешней стороны, вдоль стены к югу от расположения. Остальным оставаться в расположении роты, никому не раздеваться, можно спать, но при оружии.
Минометному взводу развернуть минометы непосредственно у расположения на восток. Установить пост возле каждого миномета.
Остальным оставаться в расположении роты, никому не раздеваться, можно спать, но при оружии.
Ожидаются провокации со стороны мятежников.
Готовность продлится трое суток, по плану, в течении которых взвода будут меняться. Задача минометному взводу - постоянная.
Указанная диспозиция будет действовать по ночам, с 21.00 до
5.00 следующего дня.
Дневная задача будет поставлена на утреннем разводе.
Экипажам на позициях приказано выдать сухпаек из НЗ батальона.
Старшине роты получить сухпай на пищевом складе.
Все. Приступить.
В небо периодически взлетали осветительные ракеты. Тогда Дубин напряженно вглядывался в скрывающуюся в темноте дорогу. Ничего не происходило. Только ДШК на сопке периодически плевался трассерами в ничто.
Позднее он никак не мог вспомнить, как они проехали на эту позицию через минное поле. Хотя, мины то все сигнальные да противопехотные. Ничем БМДшке повредить не смогли бы. Но все равно некий абсурд в этом присутствовал. Ставить технику у этого прохода, посреди забора… Еще более нелепо стояла машина ближе к стрельбищу.
Там то чего ожидать? А маневр, в случае чего, крайне ограничен.
Тягачи артбатареи зачем-то загнали на стрельбище, перед гаубицами.
Там снаружи горы. Могут минометы накрыть с них, но никакая атака невозможна. Видимо диспозиция для такого случая была разработана в каком-нибудь Генштабе в г. Москва, настолько она была нелепой. И комбат никак не мог этот план обойти. Тут дело государственной важности и рациональность отступает. Часть бронетехники расставили по периметру расположения, снаружи, два БТРа вообще светились на дороге, где из-за реки Логар их могла элементарно сжечь пара гранатометов. Но это потом, через время он подумал, а в этот момент его задача была наблюдать.
Ничего не происходило. Трассеры опять отлетели. Ракета осветила пространство. Пространство выглядело в этом свете как Марс или Нептун. Что-то из кино показалось. Ничего не происходило.