Неожиданно я заметил легкое движение и увидел, как из пролома выбрался здоровенный бык, а за ним последовало несколько коров. Я наблюдал за ними, пока их не стало шестеро. Здоровенный бык шествовал во главе. Животные находились от меня в доброй полумиле. Остановившись, чтобы принюхаться, они двинулись в лощину, в которой я побывал несколько дней назад. Она заросла травой, но там не было воды.
Вернувшись к загону, я взобрался в седло. Погода менялась. Воздух замер, а весь горизонт затянуло черными грозовыми тучами. Будет дождь? Мало вероятно. Слишком часто в западной части Техаса я наблюдал, как собираются облака и просто висят на месте, иногда даже сверкает молния, но на землю при этом не упадет и капли дождя.
Выбравшись из долины, я двинулся прямо через холм к кустам, возле которых видел скот. Не составляло особого труда перегнать этих животных. Гони их в нужном направлении — и все. Ну, пара строптивых бычков попробуют оторваться, но в основном все стадо пойдет куда следует. Однако попадаются и такие твари, которых не заманить в стадо даже моченым яблоком. И не имеет значения, в каком направлении вы пытаетесь их гнать, — они все равно считают, что это не тот путь, которым бы им хотелось идти. Если повезет, то обнаруженное мною стадо окажется первой разновидности.
Чем ближе я подъезжал, тем сильнее мною овладевало беспокойство по поводу того большого быка, который возглавлял стадо. Даже с такого расстояния он выглядел очень большим… просто огромным.
Бриндл? Вполне возможно… а если так, то мне не хотелось бы связываться с ним. Когда второпях собирают скот, нет никакой необходимости из-за одного зловредного быка калечить коня или человека. Он не стоит того, чтобы о нем беспокоились, и, несомненно, именно поэтому Старый Бриндл так долго оставался на воле… слишком он строптив и коварен, чтобы с ним справиться.
Нет, мне не хотелось с ним связываться.
Поэтому я сбавил ход, въезжая в заросший деревьями пролом, куда, как заметил, направлялись животные, и сразу же обнаружил нескольких. Потом попридержал коня, изучая местность. Здоровенного быка не было видно. Раз мне почудилось, будто я различил в кустах цветное пятно, однако освещенный солнцем ствол дерева, если смотреть на него сквозь кустарник, тоже может показаться быком. Животные меня заметили, но ничуть не обеспокоились. Наконец я направил коня под углом к ним, намереваясь отогнать к горловине пролома, а оттуда — на раскинувшуюся за ним равнину.
Старая, наполовину белая корова бросилась от меня, но сивый знал, что ему делать. Он понимал, что я задумал, и мы погнали корову к пролому. Потом наехали еще на одну, потом на другую… и они пошли друг за другом, как им и полагалось. Коровы добрались почти до самой горловины пролома, когда одна из них неожиданно рванула влево, другая — вправо, и все семь голов, которых мы собрали, разбежались в разные стороны — куда угодно, только не на равнину, как того хотелось мне.
Мой сивый погнался за первой коровой, и нам удалось повернуть ее обратно к пролому. Потихоньку мы снова принялись собирать животных, но они не выказывали ни малейшего желания идти в пролом. Черт с ними, здесь есть еще один ниже по течению ручья, к тому же был шанс вывести коров на равнину незаметно для них самих, поэтому я принялся сгонять их вниз по ручью — так оказалось даже проще.
Все вместе мы прошли ярдов двести, когда что-то испугало старую черно-белую корову и она рванула в кусты, а остальные кинулись за ней. Но мне удалось снова собрать их, мой сивый измотался окончательно, да и мое терпение иссякло, однако я все же опять погнал коров на равнину.
В одном месте русло ручья сужалось между валунами примерно до пяти ярдов.