По идее, вы должны вдохновлять нас, поддерживать боевой дух. – Скотч хохотнул.
«С ума сойти. Откуда в них столько энергии? Кажется, они до сих пор не понимают, что нам крышка. Откуда эта веселость?» Внезапно в голову Фрэнка закралось подозрение. Открыв крышку панели управления скафандра, он вывел на дисплей параметры дыхательной смеси. «Я так и думал!» – Фрэнк чертыхнулся. Для последних баллонов Чен перепрограммировал скафандры таким образом, что смесь подавалась с чуть пониженным давлением и становилась аналогом горного воздуха. «Поэтому горцы и живут так долго. Никаких отрицательных эмоций. Сплошной оптимизм. Хитрый черт!» Сам-то Фрэнк не чувствовал никакого эндорфина в крови – давил груз ответственности. Но остальные… «То-то я последние два часа с трудом поспеваю за ними». Внезапно Фрэнк подумал об Эллен и Джонни. «Они ведь даже не будут знать, как я погиб. В лучшем случае им сообщат, что мы угнали транспортер. И все!»
– Смотрите! Это ведь мобиллиум, правда? – Скотч разглядывал ледяную стену с редкими красноватыми вкраплениями.
– И правда, Фрэнк, смотри! – Чен подбежал к тележке, схватил молоток и направился к стенке туннеля. Он лупил изо всех сил, но не смог отколоть даже маленького кусочка.
– Крепкий, зараза!
– Ладно, пошли дальше, – устало произнес харвестмастер.
Через несколько минут даже Фрэнк заметил, как много вокруг мобиллиума. Обычно при добыче редко удавалось разглядеть во льду красноватые вкрапления. Только после очистки и концентрации получали воду с десятипроцентным содержанием мобиллиума. Это была стандартная промышленная норма. Опытным путем было установлено, что при большей концентрации мобиллиум теряет замечательные свойства и смесь превращается в обычную воду, непригодную для реакторов. Фрэнк огляделся. В луче нашлемного фонаря яркими красными точками мерцал мобиллиум. Много. Очень много. Последний раз Фрэнк видел такое в тот злополучный день, когда погибла вся его бригада.
– Не нравится мне это, парни! – прошептал он.
– Что? Что ты говоришь, Фрэнк?
– Не нравится мне это! – громче повторил он.
– Что тебе не нравится?
– Этот мобиллиум вокруг.
– Фрэнк, сколько тут, по-вашему?
– Не знаю. Но много. Больше, чем должно быть.
– Да бросьте, Фрэнк! Это самое дорогое вещество в истории.
– И самое опасное. На его добыче я уже похоронил с два десятка своих друзей! Это даже хуже, чем золото!
Они продолжили движение. А что еще было делать?
Прошло больше часа. В последнем баллоне Фрэнка осталось около сорока процентов. Редкие красные точки мобиллиума превратились в сплошное сияющее полотно.
– Ну-ка, парни… Вырубите свет на секунду. – Мобиллиум сверкал красноватым светом в полной темноте. – По крайней мере мы можем сэкономить заряд батарей.
– Не думаю, что нам это поможет, – сказал Скотч.
– Ну, не надо вешать нос, малыш. Пока мы дышим – мы живы. Пошли.
Чуть склонившись вперед, с трудом передвигая ноги, они продолжили путь. «Когда останется один процент, можно будет просто поднять стекло шлема. Холод и вакуум быстро сделают свое дело», – подумал Фрэнк.
– Держитесь, парни. Мы прошли достаточно много. Я думаю, мы уже недалеко от поверхности.
– Да ладно вам, Фрэнк, – отозвался Скотч. – Мы же не идиоты. Похоже, вы оказались правы. Вся эта затея с походом была дурацкой!
– Рано вешать нос. У нас еще по сорок процентов в баллонах. И плюс два резервуара.
– А нас трое…
Наступила тишина. В наушниках слышалось лишь тихое потрескивание и сдержанное дыхание спутников Фрэнка. Теперь, когда воздуха осталось так мало, все они шли размеренным шагом. Не делали резких движений, старались растянуть каждый вдох.