Офицеры в парадных мундирах чувствовали себя не слишком уютно.
— Идет, — пробормотал капитан, искоса глянув сквозь очки с фильтрами на раскаленный плац, залитый ослепительным светом.
Их новый начальник с поспешностью двигался от Центра Связи сквозь волны удушающего жара; его мокрый от пота голубой мундир плотно прилип к телу. Один из-местных крылатых паразитов сделал несколько неуверенных попыток опуститься на землю, но отчаялся и поспешил убраться восвояси. С каждым шагом оседал на начищенных ботинках командора слой сероватой пыли.
Командор Абрахам Мейер, известный также как просто Эйб — представитель уже десятого поколения семьи, посвятившей себя службе во Флоте, — был поистине несчастен.
И, конечно же, не из-за погоды. Обычная здесь удушающая жара делала климат Мак-Коля мало похожим на курортный, но это, впрочем еще не так страшно. Торжественные формальности, связанные с обрядом Ежемесячного Обеда, всегда страшили его куда больше, но предстоящее испытание было по крайней мере хорошо знакомо. Даже возможный контакте наверняка враждебными трайпами воспринимался им скорее как вызов. А вот чего командор Мейер никак уже не мог вынести — так это бумажного шуршания в нагрудном кармане. Это был ответ из штаб-квартиры на его отчаянную просьбу о поддержке, отправленную когда враждебность трайпов стала уж слишком очевидной.
«Отказать. Нет средств», — гласил он.
Неожиданный халианский кризис поглотил все ресурсы и сковал все корабли Флота, свободные от выполнения первоочередных заданий. Гарнизон Мак-Коля обобрали до нитки, чтобы обеспечить спешно сколоченную ударную группировку, оставив на Вспомогательной Базе К2 Мак-Коль боеспособных кораблей меньше, чем число планет, которые они были призваны защищать. Адмирал, предшественник Мейера на этом посту, теперь был назначен командующим основных сил группировки, действующей против халиан. Еще больше Мейера расстроило то, что отказ подписал не кто иной, как его единственный родственник Исаак Мейер, адмирал Белого и командующий объединенными силами Восточных Секторов.
Получив назначение на ремонтно-вспомогательную базу, Эйб Мейер был искренне благодарен дедушкиной протекции, которая вытащила его из Порта, хотя скорее всего причиной послужило желание адмирала спасти от позора честное имя семьи. Но он ошибался. С тех пор как отец Эйба погиб, отражая атаку пиратов на Фриборн десять лет назад, Эйбу Мейеру редко доводилось видеться с дедом. Адмирал Исаак Мейер и раньше-то находился слишком далеко от Порта, а теперь и подавно они не смогут увидеться. Чуть пониже подписи на бумажке с отказом адмирал приписал собственной рукой морализаторское дополнение, призванное укрепить воинский дух внука. Но сентенции деда не вызвали ожидаемой реакции, а только усилили напряжение и обиду «Надеюсь, ты не опозоришь славные семейные традиции», — гласила приписка.
Во время второго прочтения этой короткой и маловразумительной фразы негодование почти заглушило в душе Эйба Мейера чувство отчаяния. У него уже не оставалось ни малейших Сомнений в несправедливости Адмиралтейства и всей Вселенной, когда он наконец подошел к двери офицерского клуба. Бросив взгляд на часы он понял, что непростительно опоздал.
Не вполне уверенный, что от него ждут каких-нибудь речей, командор с трехнедельным стажем службы на новом месте, открыл дверь клуба. Ему страшно хотелось бы войти внутрь вдохновенно и гордо вскинув голову, обвести орлиным взором зал, замерший в немом восторге… Но к сожалению, он был невысок и круглолиц, и если что-то в нем и приковывало внимание офицеров, так это сильно выдававшийся вперед живот. Глаза командора непрерывно слезились с тех самых пор; как он впервые ступил на землю Мак-Коля.