Дрейкос все еще вздрагивал при воспоминании об этом и удивлялся, каким чудом оба они остались в живых.
А теперь Полфир погиб. И Дрейкос оказался бессилен спасти его. Бессилен даже должным образом оплакать своего друга. Он и Полфир пробыли вместе больше десяти лет, как товарищи, симбионты и братья по оружию. Должное прощание при подобных взаимоотношениях не могло продлиться меньше недели, не могло состояться без присутствия всех близких родственников Полфира и его друзей, которые вплетали бы свои собственные воспоминания в великое полотно его жизни.
Но семья Полфира, то, что от нее осталось, была отсюда далеко-далеко. А большинство его друзей лежали мертвыми на палубе “Исследователя небес”.
Да и недели, которая требуется на оплакивание товарища, у Дрейкоса тем более не было. Потому что, если он не найдет себе другого хозяина, его собственная жизнь не продлится и нескольких часов.
— Спокойно, воин к'да, — сказал он сам себе вслух.
В тишине его голос прозвучал пугающе громко, слова отдались странным эхом от потерявших привычный облик предметов и брешей, образовавшихся при крушении.
— Правило номер один: прежде чем прийти к неутешительным выводам, всесторонне оцени ситуацию.
Бодрости эти слова Дрейкосу, увы, не прибавили. Но как дельный военный совет, они все же пошли на пользу. Прокладывая путь через обломки и при этом слегка прихрамывая, Дрейкос начал оценивать ситуацию.
Это было неприятной обязанностью. Нос “Исследователя небес” оказался полностью сплющен и обожжен, несколько шонтинов, которые находились здесь, тоже наверняка сгорели. Те, кто были ниже комплекса управления, погибли при ударе о землю. От рубки комплекса управления и до кормы корабль усеивали обломки, но больших повреждений не было, и на какое-то время в Дрейкоса вселилась надежда, что “смерть”, метлой прошедшая по их кораблю, кого-нибудь пощадила.
Но — нет. Те, кто на них напал, проделали работу на славу, не оставив на палубах ничего, кроме мертвых тел. Шонтины лежали там, в основном, куда их отшвырнуло во время удара. Тела к'да, естественно, давно исчезли.
Низко опустив голову, Дрейкос повернулся и медленно двинулся назад к комплексу управления.
Который раз пришла мысль, что случившееся хуже, чем любое поле битвы, на котором он когда-либо встречался лицом к лицу с валагуа. На полях битвы, по крайней мере, всегда кто-то да выживает. Здесь же выжил лишь он один.
Но очень скоро он присоединится к ушедшим. Он уцелел при атаке “смерти” и даже спасся, когда разбился корабль. Но вот без хозяина долго он протянуть не сможет. Еще два часа от силы — и он медленно превратится в двухмерную тень и навсегда отойдет в ничто.
Но два часа все-таки у него оставались. И он мог провести их с пользой.
Станция слежения в комплексе управления была полностью разрушена при падении. У пилотов на пульте имелся свой собственный рекордер, который оказался относительно целым.
Информационные кристаллы, к сожалению, выбросило при ударе из гнезд, и они валялись беспорядочной грудой возле корпуса устройства. Покопавшись в них, Дрейкос отыскал ридер и принялся за сортировку кристаллов. Прежде чем его заберет смерть, он, возможно, хотя бы сумеет выяснить, кто это с ними сделал.
Но как ни пытался Дрейкос с головою уйти в работу, душой он прекрасно чувствовал, что все это лишь попытки отвлечься. Что бы он сейчас ни выяснил, его знание умрет вместе с ним. Ни к'да, ни шонтины никогда не отыщут этой гробницы.
Пока Дрейкос работал, пыль начала медленно оседать, постепенно укутывая поверхности мягким плащом. Снаружи стали доноситься до его слуха слабые голоса живности: звуки, издаваемые птицами и насекомыми, были такими же непривычными, как и мир, в котором они обитали.