* * *
– Давно надо было перестрелять их всех! – Клигг чуть было не разбил тарелку, с силой поставив ее на стол.
Еще одна ночь прошла под перекличку банта, и теперь уже никто из четверых обитателей фермы Ларсов не сомневался, что пришли тускены. Народ песка прятался где-то поблизости, наверное даже сейчас наблюдая за огнями в доме.
– Они – звери, дикие звери! – продолжал бушевать хозяин. – Надо сообщить властям в Мос Айсли, пусть уничтожат этих вредителей! И вонючих йавов туда же!
Шми со вздохом погладила мужа по руке.
– А йавы тебе чем не пришлись? – спросила она. – Они нам помогают.
– Что ты за них заступаешься? – взревел Клигг; Шми испуганно отдернула руку. – Прости. Ладно, йавов пусть не трогают. Только тускенов. Они – всего лишь дикие звери, – упрямо повторил он. – Они крадут и убивают. От них добра не жди.
– Пусть только сунутся, – поддержал отца Оуэн. – Не многие из них вернутся в пустыню. Клигг одобрительно кивнул.
Они попытались доесть ужин, но каждый раз, когда неподалеку взревывал банта, все вздрагивали. Руки сами тянулись к оружию.
– Слушайте, – вдруг произнесла Шми.
Все насторожились, но, сколько бы ни напрягали слух, никто ничего не услышал. Снаружи выл только ветер, банта молчали.
– Может, они просто проходили мимо? – высказала предположение Шми, когда убедилась, что все остальные слышали то же, что и она: тишину. – Кочевали в другой район пустыни и просто проходили мимо?
– Завтра утром сходим к Доррсам, – постановил Клигг. – Соберем фермеров, да и в Мос Айсли следует сообщить.
Он посмотрел на жену и кивнул.
– На всякий случай, – добавил он.
– Утром, – согласился с отцом Оуэн.
* * *
На рассвете, прежде чем уйти, мужчины осмотрели ограду и плотно позавтракали. Шми приготовила им еду и пошла к влагоуловителям – собрать грибов, как делала каждое утро. Они намеревались встретить ее по дороге на ферму Доррсов, но нашли только следы.
Цепочку следов Шми прерывали другие. Множество ног, обутых в мягкие опорки.
И тогда Клигг Ларс, самый сильный и сдержанный человек, какого только знали в этом краю, опустился в песок на колени и заплакал.
– Нам придется пойти за ней, папа, – сказал у него за спиной уверенный голос. Клигг поднял голову. И не смог отыскать на лице сына былого простодушия. Рядом с ним стоял взрослый мужчина.
– Мама жива, – со странным, почти неестественным спокойствием сказал Оуэн. – И мы не можем оставить ее тускенам.
Клигг вытер слезы, те, которые не успел высушить ветер. Потом мрачно кивнул.
– Свяжись с соседними фермами, – сказал он.
3
– Вон они! – раздался крик.
Шольх Доррс указывал вперед, второй рукой управляя гравициклом так ловко, словно всю жизнь просидел в седле.
Проследив его жест, остальные увидели цель: клубы пыли, которые поднимали банты. В реве моторов и призывах к возмездию фермеры, разозленные как никогда, помчались в погоню. Клигг Ларс, пригнувшись к рулю, зло скалил зубы и рычал, словно просил машину лететь еще быстрее. Да, Клигг хотел поскорее оказаться в самой гуще схватки, чтобы взять тускенов за глотки. Уже были видны и банты, и их закутанные в тряпки долговязые всадники.
Раздался еще один вопль.
Только на этот раз не ярости, а ужаса.
Никому и в голову не пришла мысль о засаде: до тех самых пор, пока первые гравициклы не миновали туго натянутую – почти невидимую на такой скорости проволоку, а их обезглавленные наездники не рухнули на песок. Остальные попытались затормозить, кое-кто не справился с машиной и тоже оказался поверженным. Клигг понял, что едва ли сумеет вовремя остановиться, поэтому он просто встал ногами на седло и прыгнул. Освободившийся от седока гравицикл под острым углом ушел в небо.