Допустим, ты ненавидишь свою работу. Ладно, и ты ненавидишь этот треклятый мир. И что? Это жизнь, малышка».
Ванная наполнилась паром, отражение затуманилось и исчезло. Ушло прочь.
Она двумя пальцами ткнула в зеркало и увидела зеленый глаз, уставившийся на неё. Ты все ещё там, Шейла?
Все ещё там.
Она залезла в ванну, вода была слишком горячей, но Шейла терпела, получая извращенное наслаждение от дискомфорта.
Ничего нового. В жизни нет мужчин. На работе нет парней, с которыми хотелось бы просто находиться рядом, не говоря уж о том, чтобы видеться с ними вне службы. Встречи в баре отвратительны. Девяносто девять и девять десятых процента мужчин, с которыми она встречалась, были: 1) тупицами; 2) многократно потерпевшими неудачу (как и она сама); 3) женатыми. Большинство относилось к третьей категории. Почему мужчина, который нравился ей, всегда оказывался женат? Какая-то причуда психологии, без сомнения.
Она выдавила в ладонь немного прохладного травяного шампуня, размазала по голове и принялась взбивать, пока не образовалась пышная пена.
Два отвратительных брака. О последнем лучше вообще не вспоминать. Фрэнк был… судя по всему, все ещё есть… полным психом. У него проблемы, причем весьма серьезные. Её адвокат подает иск, Фрэнку на работу приходит бумага, и что он делает? Уходит с работы, отправляется прямо к ней в дом, взламывает дверь (все замки она предусмотрительно сменила) и громит все и вся. Мебель, до последнего стула, покорежена или полностью разломана. Ковровое покрытие разрезано ножницами для линолеума. Посуда разбита, стереоустановку, судя по всему, долго пинали ногами, кровать… Кровать — Господи, и это была кровать? Свихнувшийся ублюдок не пропустил ни одного предмета общей собственности. Соглашение о разделе имущества? Ха, интересно, какого?!
А что, если бы она оказалась в тот момент дома? Господи Иисусе! Он же мог убить её.
Разумеется, Шейла возбудила против него дело по обвинению в нанесении ущерба, но кто знает, когда он заплатит и заплатит ли вообще? Подонок полностью разорен. А у неё имеется: дом, полный обломков, эта ужасная закладная, дерьмовая работа в банке «Меллон», и она, похоже, навсегда застряла в Уилмердинге.
Уилмердинг.
Уилмер… динг.
Шейла ополоснулась, затем снова намылилась. «Вымыться — это как раз то, что мне… да, правильно».
Ничего нового. Итак, мы купаемся, мадам, и не с кем пойти на свидание. Затем мы малость подкрасимся, потом нанесем каплю… чего? Что подойдет для сегодняшнего вечера? Какой-нибудь дешевой пахучей гадости. Настоящая косметика для шлюх. А затем, мадам и мсье, мы отправимся в «Чонси», послушаем музыку и полюбуемся интерьером, выпьем бокал шабли, потом какой-нибудь страховой агентишка пригласит нас потанцевать под дискотечную (вызывающую мигрень безумным ритмом) переделку старых битловских песен.
Неожиданно она ощутила порыв холодного воздуха и задрожала. Сердце в груди отчаянно затрепыхалось.
Кто-то вошел! Кто-то открыл дверь ванной!
Но холодный поток шел с другой стороны, от стены. Так и не смыв пену, она выглянула из-за занавески.
Стены на месте не оказалось. Шейла пощупала занавеску, чтобы убедиться, что каким-то неведомым образом не повернулась в другую сторону. Нет! Но… там, справа, где следовало находиться куску изогнутой трубы и покрытой каплями стене, было пустое пространство. Она протянула руку и просунула её в широкую арку. Ничего! Шейла почувствовала, что начинает замерзать. Она изогнулась и выглянула как можно дальше…
Но поскользнулась, оступилась и упала на твердый холодный пол.
Внезапно наступила тишина.
Мыло жгло глаза, и все лее она попыталась встать на ноги. Бедняжка терла и терла лицо, однако избавиться от проклятой пены не удавалось. Шейла далее вскрикнула от боли.