По утрам она становилась рассеянной, без конца теряла свои очки, пересаливала блюда, надевала по ошибке дедовы тапки и так далее. А вечером, наоборот, становилась не в меру возбужденной. Напевала, кружилась в танце, без конца составляла букеты из живых цветов для гостиной. И цветы все были сплошь какие-то странные... От их запаха, – заговорщицким шепотом сообщил Витторио, – дохли любые насекомые. Так что это лето мы провели без комаров и ночных бабочек, что, конечно, не могло не радовать. Иногда бабушка начинала примерять платья, отдавая предпочтение исключительно ярким расцветкам. Но ровно в восемь ее необычное настроение пропадало, и бабушка, несмотря на наши уговоры, немедленно отправлялась спать.
– Надо же! – Крион удивленно покачал головой. – А что думал по этому поводу твой дед?
Витторио только коварно усмехнулся. Он не спешил продолжать рассказ. Видя, что присутствующие заинтригованы, он принялся по старой привычке тянуть резину, чтобы заинтересовать их еще больше. Капитан и врач были в курсе приемов старшего помощника и не поддавались на его ухищрения. Квинт тоже не подал виду, а вот техномаг попался. Он нетерпеливо заерзал на стуле, следя за каждым движением Витторио. Тот методично насыпал в чай четыре ложечки сахара и стал его лениво помешивать.
Наконец многозначительное молчание надоело самому Витторио, и он продолжил:
– Мой дед высказал предположение, что будь моя бабушка моложе хотя бы лет на тридцать, то он бы решил, что она ему изменяет и бегает по ночам к любовнику. Ну это он, конечно, тогда сказал несерьезно. Они горячо любили и любят друг друга по сей день. Мы понаблюдали за бабушкой еще какое-то время. Она становилась все более рассеянной. Однажды ночью, около часа, я услышал легкий стук в ее комнате. У меня была бессонница, вызванная тем, что я привык вставать к одиннадцати утра, не раньше, и я лежал в кровати, не сомкнув глаз. Поначалу я не обратил на стук никакого внимания. Но около четырех я снова услышал тот же звук. Встал, тихонько прокрался по коридору и открыл дверь ее спальни... – Старший помощник для большей убедительности показал, как он это сделал.
– И что?..
– Ничего. – Витторио вздохнул. – Бабуля спала сном праведника. Единственное, что привлекло мое внимание, – ее кресло стояло не на своем месте. Обычно оно развернуто к окну. Бабушка сидела в нем редко, только когда вязала. Она занималась вязанием исключительно в спальне, закрыв дверь на ключ, не хотела, чтобы ее отвлекали по пустякам. Возмущалась, что из-за нас у нее все время куда-то пропадают петли и не получается нужный рисунок. Утром я решил ничего деду не говорить, а провести собственное расследование. В час ночи все опять повторилось – тот же стук. Я, не мешкая, направился к спальне бабушки. Открываю дверь – и что я вижу: окно распахнуто, а бабушки и след простыл. Ее любимое кресло тоже пропало.
– Ага! – сказал Крион. – Так я и думал.
Витторио с подозрением посмотрел на него:
– Что? Неужели догадались?
Все, за исключением техномага, отрицательно покачали головами.
– Ладно. В общем, что тут рассказывать? Я остался караулить в ее комнате. В четыре бабушка вернулась. Когда я ее увидел, то не поверил своим глазам. Она летела сидя в кресле. И крепко спала, что не помешало ей влететь прямо в окно, закрыть его за собой и лечь в кровать. Меня она не заметила. Стук, который я слышал, издавало кресло, когда задевало оконную раму.
– Надо же! Как все странно... Никогда с подобным не сталкивался, – пробормотал капитан Марем. – Куда же летала твоя бабушка?
– Все по порядку. – Витторио предупреждающе поднял указательный палец. – Утром я рассказал об увиденном деду. Сначала он, как водится, мне не поверил, но покараулить бабушку ночью согласился.
– Все конечно же снова повторилось?! – спросил Квинт.