Все утверждали, что он действительно был самым лучшим и просто неподражаемым Саймоном со времен немца Антона Фреша, того самого знаменитого фокусника. Господа, мой отец всегда мечтал сыграть роль Христа в Воскрешении. Но разве он мог играть эту роль с такими кривыми ногами? Мне кажется, из-за расстройства по этому поводу он и пил так много в последнее время!
Д'Арлей продолжал размышлять о странном поведении девушки: такая разительная перемена — некоторое время назад она была дерзка, почти груба, а теперь предельно учтива. Кто же она? Эта девушка употребляет слова и выражения, присущие воспитанной, благородной девице, а не простой погонщице мулов. Она совсем не похожа на дочь бедного бродячего актера. Тут что-то не так. Есть какая-то тайна. Интересно бы узнать.
Д'Арлей не сводил с девушки глаз. Ее черты лица казались д'Арлею очень знакомыми. Все: глаза, волосы, постоянно меняющееся выражение лица… Где-то он все это уже видел, причем не так давно и не один раз?.. Он старался вспомнить, но ничего не получалось, тот, знакомый образ расплывался и куда-то исчезал.
Молодой человек вновь поразился, когда опять стал внимательно разглядывать Валери: у нее был открытый широкий лоб, он говорил об уме. Носик был прямым и изящным. Нет, она явно не похожа на крестьянку! Сначала д’Арлей посчитал ее просто хорошенькой, но потом понял, что перед ним — настоящая красавица.
Ему не терпелось поскорее внести во все ясность, и он принялся задавать Валери вопросы:
— Вы родились в Анжу? Девушка покачала головой:
— Нет, милорд. Я родилась в Берри. Так мне всегда говорили. Д'Арлею стало абсолютно ясно, что в ее прошлом и скрыта тайна.
— И ваши родители в этом абсолютно уверены? Девушке, похоже, было неприятно отвечать на его вопросы.
— Это… очень длинная и старая история, господин. Вам она не будет интересна.
«А мне не стоит пока настаивать на том, чтобы Валери все сразу о себе рассказала, — подумал он. — Я все узнаю позже». И он задал другой вопрос:
— Вам, наверное, пришлось много путешествовать по стране?
— Мы переезжали с места на место всю мою жизнь. Я объехала всю Францию, кроме — вам может быть смешно, кроме Парижа. Там мне не удалось побывать. — У нее загорелись глаза. — Я даже была там, где родилась Орлеанская Дева. Я стояла там очень долго, и мне показалось, что со мной также начал вести разговор Волшебный Голос. Как-то у отца не было работы, я его попросила, чтобы он отвез меня туда, где она вела наши армии. Когда наконец проснется наш король и вышвырнет Годонов из Франции, я отправлюсь в Руан, чтобы помолиться там, где она умерла.
— Мне кажется, — медленно произнес д'Арлей, — вскоре может представиться возможность побывать в Руане. — Он заколебался, так как не был уверен, можно ли рассказать ей, зачем это нужно. — В последние полгода я побывал в разных частях Франции. Мне необходимо узнать, как относятся люди к проблеме продолжения Столетней войны. Я знаю следующее: народ жаждет войны, и королю придется с этим смириться.
— Господин, я молю Бога, чтобы вы оказались правы. И тогда явится другая Дева и поведет за собой французские войска!
— Возможно, этого не понадобится, — сухо заметил д'Арлей.
Наступила тишина, а потому д’Арлей обратился с вопросом к шотландцу:
— Как вас зовут?
— Прежан Кеннеди.
Шотландец был поражен тем, что его имя ничего не говорило д'Арлею. Он нахмурился и добавил:
— Оказывается, я здесь почти неизвестен.
— Господин Прежан Кеннеди, мне непонятно, почему вы должны быть мне известны?
— Я знаю о бомбардах больше, чем любой человек в мире. Может, вам будет интересно знать, что я командовал батареей пушек в сражении с язычниками-турками? Сейчас я отправляюсь к господину Жаку Керу. Он обо мне все знает и позаботится, чтобы я командовал, когда мы снова начнем сражаться с англичанами.