Он развернул лист голубоватой бумаги, прочел: «…Вам надлежит немедленно прибыть в Ново-Архангельск, прекратив изыскания внутри материка. Неисполнение сего приказа Главного Правителя и задержка в пути повлекут за собой отдачу под суд…»
? Смотри, Глазунов, как наградили, ? сказал, криво улыбаясь, Загоскин.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Желтые огни теплились на верхушках мачт брига «Байкал». Корабль стоял в заливе Тебенькова против острова Св. Михаила, и огни были видны издалека, со взморья.
Загоскин и Кузьма плыли к редуту ночью, на приливе, когда взморье содрогалось от напора темных и стремительных вод. Через камни перекатывались плотные волны. Они выносили лодку прямо к базальтовому мысу, на котором стоял редут. Вода прибывала фут за футом, пролетая вдоль бортов лодки.
В редуте было тихо, люди спали, и лишь на башнях бастиона горели большие плошки с тюленьим жиром да на самом берегу ярко светились угли костра ? там бодрствовали часовые.
Берег был теперь недалек: уже виднелся бревенчатый настил в розовых отблесках костра.
? Как бы нас не унесло обратно в море, ? пробормотал Загоскин. ? Эй, кто там на берегу, брось багор со снастью. Правь, Кузьма, к этим бревнам!
Скользкий багор упал на нос лодки. Веревка натянулась, и лодка почти выскочила на бревна пристани.
? Кто такие? ? лениво и сердито спросил часовой. Загоскин узнал его по голосу. Это был разбитной и обычно словоохотливый печорский мещанин. Он промотал все, что у него когда-то было, на вечеринках и посиделках в Мезени и Пустозерске и явился на Аляску в одной кумачовой рубахе. В редуте он измерял высоту приливов и отливов и силу ветра. Румбов он не знал и направление ветров обозначал по приметным ему местам вокруг редута.
? Это я, Загоскин! Не узнал, что ли?
? Шляются всякие по ночам, ? сквозь зубы произнес мещанин. С горящей хворостиной в руках он подошел к футштоку. ? Без пальца шесть, ? раздраженно добавил он, обмакнул руку в воду и поднял ее над головой. ? Ветер с канавы!
Мещанин вытер руку полой рубахи, подошел к костру и взял в руки балалайку.
? «Я по сенюшкам гуляла!» ? запел он хрипло и протяжно, делая вид, что не замечает присутствия Загоскина.
? Ты как себя ведешь? ? не вытерпел Загоскин. ? Оставь балалайку, раз с тобой говорят. На вахте находишься, а не на вечеринке. Совсем забылся, братец! Скажи, чтоб открыли ворота, да разбуди Егорыча.
? Как бы не так, ? дерзко ответил мещанин и ударил по струнам. ? Много вас таких. Спит управитель, и все добрые люди спят, а если вас по ночам носит, то я здесь ни при чем…
? Ты пьян, негодяй!
? Разопьешься тут много, держи карман шире. «Пьян, пьян», ? передразнил мещанин, ? поили вы меня? Никакого Егорыча не будет, нечего здесь шуметь.
? Да ведь нам ночевать где-то надо!
? А по мне что? Здесь не нумера. Вон идите в казарму к алеутам и ночуйте на здоровье. А в крепость войдете, как сигнал подадут, ? утром. Вот и весь сказ.
Кузьма угрожающе придвинулся к мещанину, но Загоскин сжал руку индейца.
? Мы с тобой еще поговорим, голубчик, ? сказал Загоскин мещанину. ? Пойдем, Кузьма, к алеутам. А ты изволь Егорычу доложить о том, что я прибыл, сразу как только тебя сменят… Да гляди за нашим грузом и лодкой.
? Слушаю, да не исполняю, ? проворчал «метеоролог». ? Кто с кем поговорит ? это еще поглядим. Вот ужо с вами поговорят на корабле. Раскричались здесь! Хорошего человека разыскивать не будут. Велено вас сыскать и представить к господину правителю. ? Слово «представить» мещанин произнес с каким-то особым наслаждением. Хлюпая сапогами, он побежал к футштоку. Темносеребряная пелена прилива колыхалась на помосте. ? Семь с пальцем! ? выкрикнул мещанин, взглянув на свою мерку.
Кузьма и Загоскин побрели в жилище алеутов, напоминавшее смрадное логово.
Наутро Загоскин отправился разыскивать Егорыча.