Это восхитительное последнее убежище, где можно отдохнуть и насладиться тем, что еще осталось от жизни… Спросите меня, где бы я стал искать утешения, если бы меня постигло несчастье, и я отвечу – пошел бы в Фонтенбло. Но и будучи счастливым, я тоже отправлюсь в Фонтенбло».
Лилии Фонтенбло – символ классической монархии
Становление Фонтенбло происходило в течение долгого периода, в точности совпадающего с «удлиненным во времени» становлением классической монархии во Франции, определяемым некоторыми тенденциозными французскими историками с 1459 по 1780 год. Но нам близка иная точка зрения, более независимая и объективная, наиболее ярко выраженная Франсуа Фюре: во Франции не бывает невинных исторических теорий, и тот, кто оценивает исторический процесс, немедленно обязан оценить его с политической точки зрения, будь то Меровинги или Революция 1789–1794 годов. «Как только она (точка зрения автора) выражена, этим уже все сказано – автор роялист, либерал или якобинец. Только при наличии такого пароля его история получает свидетельство о законнорожденности… Если всякая история предполагает некий выбор, некое заведомое предпочтение, из этого отнюдь не следует необходимость вынесения какого-то определенного мнения о предмете исследования. Подобное положение возникает лишь в том случае, когда затронута конкретная политическая или религиозная самоидентификация читателя или критика, начавшая оформляться в далеком прошлом.
Прошлое может или изменить эту самоидентификацию, или, наоборот, сохранить или даже усилить ее в зависимости от актуальности самого предмета исследования. Хлодвиг и нашествия франков были животрепещущей темой в XVII веке, потому что история искала тогда в этих событиях ключ к структуре общества своего времени… Начиная с 1789 года навязчивая идея собственного происхождения, на основе которой буквально соткана вся наша национальная история, переместилась в революционный разлом. Та к же, как великие нашествия стали… версией происхождения Франции, так и 1789 год явился новой датой рождения, нулевым годом мира, основанного на равенстве». В результате произошла «замена одной даты рождения на другую, то есть введение новой точки отсчета для самоидентификации нации». И мнение этого замечательного историка имеет непосредственное отношение к Фонтенбло, поскольку он связан именно с этой нулевой точкой отсчета, со всеми самыми важными точками истории страны, он – символ незыблемости миропорядка, символ государственного устройства Франции. Таким образом, представляется неудивительным, что резиденция французских королей стала для всей Европы символом государства. Когда говорили о Франции и ее политике, обычно употребляли слово «Фонтенбло», подобно российскому «кремль».
Ансамбль Фонтенбло
Итак, монархия проходила свой путь развития, а вместе с ней менялся и облик замка, воспринимавшего новые веяния эпох – от Валуа до Бурбонов. Прежде всего, как и сам Фонтенбло, институт французской монархии носил характер чисто сакральный. Чудесные явления, которые большинству наших современников, возможно, покажутся легендами, происходили на самом деле: мистической являлась и сама церемония коронации, и то обстоятельство, что после нее короли обретали способность исцелять своих подданных от любых болезней одним только прикосновением или же после окропления их водой.
При этом подобное врачевание было тесно связано с религиозными обрядами, предварительным ритуалом причащения в часовне замка, и большинство исследователей склонны оценивать это явление как аналогичное евхаристии и причащению вином и хлебом. То, что нам кажется невероятным, для средневекового сознания было явлением обычным, и это всегда следует помнить, особенно когда разговор заходит о Фонтенбло.
Король как покровитель народа.