— Пожалуй, наиболее решительно проявляет себя генерал Мале, военный комендант нашего города. Если бы ты знал, что это за человек! Он никого не боится. Недавно он совершенно открыто подал вотум против пожизненного консульства. А как он прост в обращении с людьми, как доступен! Борцы с тиранией возлагают на него большие надежды.
Буонарроти задумался. Он уже кое-что слышал об этом человеке. Хотелось бы его и увидеть.
— Скажи, а нельзя ли было бы под каким-то предлогом повидаться с генералом Мале? Например, попасть к нему на прием?
Брат улыбнулся.
— Конечно, можно было бы, и даже очень просто, но вот беда: всего несколько дней, как генерал Мале переведен в Ангулем на ту же должность. Видимо, тиран побоялся оставлять его здесь.
«И везде-то я опаздываю, — подумал Филипп. — Там упустил полковника Уде, здесь чуть-чуть не встретился с Мале. А жаль, очень жаль, эта встреча могла бы многое дать».
6
Проехали Эгийон, 9 плювиоза [19] прибыли в Ажан; там переменили лошадей и направились в Моиссак.
Погода начала улучшаться. Дождь кончился. Все чаще из-за облаков выглядывало солнце. В воздухе чувствовалось дыхание ранней весны.
Теперь Буонарроти проезжал по знакомым местам. Он уже бывал здесь, а кое-где и неоднократно. Невольно нахлынули воспоминания о тех временах, которые он считал лучшей порой своей жизни, воспоминания о славных делах II года, о революционных миссиях, о соратниках, многие из которых ушли навсегда. И все чаще думалось о конечной цели маршрута — об Эльбе. Нет, не хотелось ему на Эльбу. Не хотелось, быть может, потому, что слишком много тяжелых воспоминаний было связано с другим островом, соседним с Эльбой…
7
…На Корсику первый раз он прибыл в 1790 году, после того, как великий герцог Тосканский лишил его родины. Тогда он быстро освоился, близко сошелся с несколькими корсиканскими семьями, в числе которых были братья Арена и братья Буонапарте. Он стал издавать газету, в которой сотрудничал Жозеф Буонапарте, познакомивший его с Наполеоном и Люсьеном. Они часто собирались, обсуждали события, строили планы на будущее. Лозунг революции — «Свобода, равенство, братство!» — стал их общим девизом. Боготворившие корсиканского патриота Паскаля Паоли, ставшего в начале революции президентом Корсики, они позволяли себе фрондировать против местных обскурантов, прежде всего реакционного духовенства. За это вскоре кое-кому из них и было суждено поплатиться.
1 июня 17 91 года — под предлогом религиозного праздника — была организована торжественная процессия, в которой приняли участие священники, монахи и многочисленные граждане Бастии. Сначала мирная, она приобретала все более воинственный характер. Монахи кричали: «Да здравствует наша святая религия!», «Горе нечестивцам!» Поскольку власти столицы Корсики — гражданские и военные — проявили полную пассивность, якобы «не желая волновать граждан», мракобесы осмелели. Они окружили дом прокурора Арена, слывшего безбожником, и продержали его в осаде несколько часов; когда же хозяин дома осмелился выйти, его избили, связали и бросили на корабль, отправлявшийся в Специю. Участь прокурора разделил и генеральный секретарь департамента Панатьери. Буонарроти, узнавший о происходящем, пытался укрыться в цитадели города; но его извлекли оттуда следующей ночью, полуодетого, под ругань и издевательства толпы волочили через весь город, после чего переправили в тюрьму Ливорно. Только вмешательство Учредительного собрания Франции спасло Филиппа и его единомышленников от неминуемой гибели; однако тосканские власти освободить «смутьяна» все же отказались и решили выслать его на остров Эльбу…
…На остров Эльбу… Вот почему сегодня ему так не хотелось на этот остров…
Впрочем, тогда Буонарроти до Эльбы не доехал.