Однако дурное предчувствие не исчезло.
Что-то хрустнуло у него под ногой. Джон осветил дорогу – Вся земля поблескивала.
Стекло?
Ему показалось, что у него подгибаются ноги. Но шериф шел вперед. Дин с трудом держался за ним. Он узнал помощников Джона, Джерри Нильса и Коя Чиверса. Последний переминался с ноги на ногу, втянув голову в плечи и нервно потирая руки, – словом, имел вид приговоренного к смерти. Его положение в департаменте шерифа лишний раз служило доказательством того, что у большого, сурового шерифа Джона Эванса было все же нежное и чувствительное сердце. Помощник вытер рот тыльной стороной ладони, потом отступил в тень.
Дин слышал, как Чиверс корчится в приступе рвоты, но позывы выворачивали его наизнанку, поскольку желудок был пуст.
Дорога и земля вокруг сверкали, будто бы ослепительный свет разламывался на тысячу кусков, бесконечно отражаясь и преломляясь. А среди всего этого? Дин заставил себя посмотреть и сразу понял причину своих внутренних опасений.
Нечто. Нечто. Вот, как это выглядело. Сходство с человеческим телом едва намечалось, как между тенью и тем, что ее отбрасывает. Дин различал темные волосы, куски розовой плоти. Гора изрезанной, искромсанной ткани и плоти. Белое, голубое, черное и красное. Больше всего красного. Алого, темно-бордового. Цвет крови, скрывающий ошибки и тайны.
Подсознательно Дин угадал ткань, а прислушавшись к интуиции, и жертву. Мередит Гэмбел. Она входила в состав городского совета. Он видел ее только вчера. Она была бегуньей. Самой отчаянной. Приходила на тропу, когда остальные уже заканчивали сезон.
Дин остановился как раз на границе света. Джон продолжал идти, разговаривая со своей командой, хрустя ботинками по стеклу.
– Мередит Гэмбел, – Дин понял, что, наверное, произнес имя вслух.
Разговор прервался. Шериф и его помощники оглянулись на него.
– Ты уверен? – спросил Джон скорее для проформы.
Он всегда исключительно доверял Дину. Еще до получения им премии и всеобщего одобрения Джон проявлял к Дину истинно профессиональное уважение.
– Не могу сказать наверняка, пока не подойду ближе, но одежда… Джон вошел в зону света. Земля под ним визжала и хрустела. Он присел на корточки. Тысячи и тысячи осколков стекла: одни не больше камешка, другие величиной с кулак, а по крайней мере четыре размером и формой напоминали автомобильный номерной знак.
Стекло?
Предмет на земле, который когда-то ассоциировался с Мередит Гэмбел, был истыкан и изрезан тысячами осколков, а около сотни торчали из него, как окровавленные птичьи перья. Во многих местах тела виднелись отверстия, где обломки прошли через тело навылет, оставив рваные раны на коже и лохмотья ткани.
– Что это такое, шериф? Что случилось? – обратился помощник Джерри Нильс к своему боссу.
Это был серьезный молодой человек с твердым взглядом.
Но шериф не готов был ответить. Несмотря на то что Джон Эванс сохранял выработанное годами выражение стоического самообладания, желваки ходили, когда он сжимал челюсти, выдавая его нервное напряжение.
– Рядом ничего нет на тысячи метров, – продолжал Джерри. – Ближайшее здание – школа. Чиверс все проверил и сказал, что там пострадало всего одно окно, больше битого стекла нет.
Джон взглянул на Дина, он понимающе кивнул: это было его окно, разбитое вдребезги кирпичом как раз в этот день. Но одно-единственное оконное стекло не могло быть источником всего этого множества осколков на земле, в кустах и теле Мередит Гэмбел.
Да и как оно могло туда попасть? Как его могло разметать с такой силой?
– Самолет? – спросил Джон. – Что, если с помощью авиации?
– Самолет, – Дин уцепился за эту идею. – Возможно. Это, без сомнения, объяснило бы отсутствие источника, а также бешеную cкорость.